Она опускает глаза на свое платье, затем поднимает на меня невинный взгляд.

– Думаю, ты прав. Оно определенно не заставило тебя пасть к моим ногам.

– Я хотел встать перед тобой на колени с той самой секунды, как ты вошла, но не из-за твоего платья. А потому, что мне безумно нравится доводить тебя до оргазма.

Ее щеки мгновенно краснеют, и я испытываю некое самодовольство от ее реакции.

– Меня поражает, как ты можешь за пять минут перейти от милых обещаний нашим друзьям, что с их напитками ничего не случиться, к этому.

Я беру со столешницы чашу с пуншем и половник и направляюсь с ней в рабочий кабинет.

– Ты удивишься, узнав, чего я могу добиться меньше чем за пять минут.

⁂

Рождественская вечеринка плавно переместилась из дома в сад, и кажется, что все студенты Калифорнийского колледжа сейчас находятся в нашем доме.

Я расположился на диване в рабочем кабинете, поставив чашу с пуншем на стол рядом с собой, и с тех пор там и сижу. Я заметил, что, когда Хэлли рядом, люди предпочитают разговаривать больше с ней, чем со мной.

И мне это нравится.

Если кто-то пытается включить меня в разговор, задавая вопросы, я полагаюсь на мою маленькую общительную красавицу и снова возвращаюсь в свою зону комфорта. Единственный неприятный момент – это когда она встает, чтобы сходить в туалет, бросая меня на произвол судьбы. Она уходит со своими подругами, и они проводят в туалете половину гребаной жизни.

Мэтти опускается на диван рядом со мной.

– Ты знал об этом?

– О чем именно?

Мэтти указывает на Робби, который разговаривает с более оживленным, чем обычно, Бобби в другом конце комнаты.

– Что игры не будет!

– И?

Драматично закатив глаза, Робби следует за Бобби туда, где мы сидим.

– Он не шутит, – говорит Бобби, падая на диван так, что тот сотрясается.

– У меня такое чувство, что я упускаю важную часть происходящего, – говорю я, переводя взгляд с одного друга на другого.

– Игры не будет, – одновременно отвечают Робби и Бобби.

Я изо всех сил пытаюсь понять, что происходит, учитывая, что каждый день сталкиваюсь с различными жалобами и обидами. Раньше Нейт выступал в роли примирителя, а теперь это выпало на мою долю. Но в данном случае я совершенно сбит с толку.

– И что?

– Если не будет никакой игры, то в чем смысл? Зачем мы вообще все здесь собрались? – стонет Мэтти.

Наш круг расширяется, когда появляются Расс и Аврора, а Хэлли возвращается из туалета с Ками.

– Что происходит?

– Это моя новая сдержанная атмосфера, – заявляет Робби, на самом деле ничего толком не объясняя. – Дни алкогольной «Дженги» остались позади. К тому же мы все знаем, чем это закончилось в прошлый раз.

– Хм, и как это закончилось в прошлый раз? – спрашивает Ками, наполняя свой стакан пуншем из чаши рядом со мной.

– Расс и Аврора трахнулись, а Генри бегал голышом по Мейпл-авеню, – говорит Мэтти. – Две прекрасные вещи, которых не случилось бы, если бы ты не остался верен себе, Роб. Нейт и Стейси, ты и Лолс – это произошло на твоих вечеринках. Там, где были игры! Генри с Хэлли тоже! Брат, ты – невидимая ниточка судьбы. Почему ты не даешь такой возможности остальным?

– Он всегда так говорит? – спрашивает Ками, глядя на Мэтти с отвращением, но в то же время и с удивлением. – Типа, если он будет продолжать в том же духе, то люди поверят в его слова? Потому что я почти на сто процентов уверена, что теория невидимых нитей совсем в другом. Мы с Хэлли слушаем на работе песню об этом каждую смену.

– Да, – одновременно отвечают несколько человек.

– Когда он по-настоящему пьян, ему нравится переосмысливать вещи в соответствии с тем, что он пытается сделать, – добавляет Робби. – Тебе не нужно играть в алкогольную игру, чтобы хорошо провести время, Мэтти.

– Подожди, мы познакомились не на вечеринке, – возражаю я, бросая взгляд на Хэлли, которая, похоже, недоумевает, зачем она вообще мечтала о друзьях. – Мы познакомились в книжном магазине.

– В котором ты был с Авророй, с которой не познакомился бы, если бы Кекс не развратничал после – барабанная дробь, пожалуйста! – игры на прощальной вечеринке Робби, – говорит Бобби. – У меня видение. Робби, тебе нужно срочно что-то придумать. От этого зависит расширение нашей группы друзей.

– Я не против того, чтобы не расширяться, – говорю я. – Если уж на то пошло, думаю, ничего не случится, если мы потеряем несколько человек.

– Ты будешь скучать по нам, когда мы закончим колледж, – говорит Крис, появляясь за спиной Робби.

– Куда ты пропал? Ты пропустил, как Мэтти вел себя как чудак, – говорит Расс.

Крис поднимает красную упаковку.

– Бегал домой за «УНО», Кекс. Потому что не собираюсь становиться свидетелем провала Роберта Гамлета.

– И что нам делать с «УНО»? – растягивая слова, говорит Робби, поворачиваясь на своем инвалидном кресле, чтобы посмотреть на Криса, стоящего позади него.

Крис пожимает плечами, и становится ясно, что об этом он совсем не подумал.

– Все можно превратить в алкогольную игру, ты сам меня этому учил.

Робби поворачивается обратно ко мне и потирает переносицу.

– Утром я должен лететь домой. Если опоздаю на самолет, один из вас отвезет меня в Колорадо.

– Вот это по-нашему! – восклицает Мэтти. – Я найду рюмки.

Я остаюсь на своем месте рядом с чашей для пунша и наблюдаю, как все мои друзья направляются к обеденному столу. Думаю, половина из них следует за Крисом из любопытства, чтобы посмотреть, что он придумает, а остальные почему-то считают, что благодаря Робби они смогут с кем-нибудь переспать.

Хэлли садится рядом со мной и молча наблюдает. Я обнимаю ее за плечи, и она прижимается ко мне, улыбаясь, когда я целую ее в висок.

– Ты не хочешь поиграть?

Она качает головой и кладет ее мне на плечо.

– Мне хорошо здесь с тобой.

– Не хочешь проверить, действительно ли игра Робби на вечеринках становится основой счастливых отношений?

– Нет. Как я уже сказала, мне хорошо здесь, с тобой.

– Хэлли?

– Да?

– Куда делись твои орлиные крылья?

Глава 29

Хэлли

Если я когда-нибудь неожиданно окажусь в позиции хоть какой-нибудь власти, то вот несколько правил, которые немедленно введу в действие:

1. На вопрос «Что ты хочешь на Рождество?», нельзя отвечать: «Ничего. Мне ничего не нужно».

2. Когда кто-то говорит тебе, что забирает тебя с собой с ночевкой, и ты спрашиваешь: