Открывая верхний ящик, я вижу светло-голубые трусики, которые она оставила в тот день, когда все закончилось. Поверх них лежит черный пульт дистанционного управления. Они оба пристально смотрят на меня, как напоминание о том, что я больше никогда не увижу Шарлотту. Не до тех пор, пока у Бо есть с этим проблемы.

Взяв трусики, я бросаю их в мусорное ведро рядом со своим столом. Затем, держа пульт в руке, я представляю, как она выглядела, когда я играл с ней. Эта яркая улыбка и великолепные карие глаза.

— Блять! — Кричу я, с силой швыряя пульт о стену и испытывая мгновенное удовлетворение, когда он разлетается на куски.

Не обращая внимания на беспорядок, который я устроил, я беру свои ключи со столика у входной двери. Я должен убраться отсюда к чертовой матери, и есть только одно место, куда я хочу пойти. Я устал хандрить и чувствовать себя одиноким. Желчь подступает к моему горлу, когда я думаю об этом, но сегодня вечером мне нужна компания. Может быть, если мне повезет, я смогу забыть о том, как сильно я по ней скучаю, и вернуть себе хоть какое-то подобие того мужчины, которым я был раньше.

ПРАВИЛО № 34: КОГДА ТЫ ЯВЛЯЕТЕСЬ ЧЛЕНОМ ЭКСКЛЮЗИВНОГО СЕКС-КЛУБА, НА САМОМ ДЕЛЕ НЕТ ПРИЧИН ОСТАВАТЬСЯ ДОМА ОДНОЙ В ПЯТНИЦУ ВЕЧЕРОМ

Шарли

Оказывается, вести группу восьмилетних детей на роликовых коньках в перетасовке купидонов недостаточно, чтобы поднять мне настроение. Я могу изобразить улыбку и выглядеть соответственно, но внутри я просто хочу пойти домой и забраться в свою постель.

После окончания песни я возвращаюсь на коньках к стойке регистрации, где раздаю коньки и продаю светящиеся палочки.

Когда становится тихо, я вспоминаю, как Эмерсон два раза приходил на каток — в первый раз, чтобы шокировать меня до чертиков, а во второй раз, чтобы шокировать еще больше. Я все еще вижу, как он стоит здесь, разговаривая с Софи и моей мамой, и это только заставляет меня скучать по нему еще больше.

Когда открывается входная дверь, я мельком вижу входящего мужчину, силуэт которого вырисовывается на фоне солнца у него за спиной, поэтому я не могу разобрать, кто это. Его тело и походка настолько знакомы, что мое сердце чуть не замирает в груди.

Он бы не пришел сюда, не так ли?

Но затем мужчина проходит немного дальше, и я разглядываю эти песочно-каштановые кудри и немного худощавую фигуру. Какого черта Бо здесь делает?

Он замечает меня за прилавком и неловко машет мне рукой.

О Боже… это будет ужасно. Я почти не встречалась лицом к лицу со своим бывшим парнем с тех пор, как он узнал, что я сплю с его отцом.

Когда он подходит к стойке, я вроде как ожидаю, что он разозлится и начнет разглагольствовать на меня и обзывать, но он этого не делает.

— Привет, — говорит он.

— Привет.

— Извини, что беспокою тебя на работе. У тебя есть время на перерыв?

— Эм… — Заикаюсь я.

Когда на меня кричит мой бывший, это не совсем то, как я хотела бы провести свой отпуск.

— Я не злюсь, — говорит он, очевидно, читая мои мысли. — Я просто чувствую, что нам следует поговорить.

— Э-э-э… конечно.

Отвернувшись от него, я возвращаюсь в офис, где работает Шелли, и прошу ее подменить меня, пока у меня перерыв, что она и делает.

Я снимаю коньки и надеваю шлепанцы. Затем я иду с Бо на парковку. Сейчас начало мая, а это значит, что тепло, немного ветрено и не видно ни облачка.

Если бы была какая-нибудь погода, подходящая для этого разговора… Пожалуй, это она.

Когда мы добираемся до его грузовика, он открывает заднюю дверь, и я забираюсь внутрь. Раньше мы часто занимались этим в перерывах между сменами на работе или на обед. Это заставляет меня чувствовать себя прежней собой, а не Шарлоттой, девушкой, которая носила туфли на шпильках и играла сексуальную секретаршу своего босса.

Несколько минут мы с Бо сидим в тишине.

Наконец, он смотрит в мою сторону и говорит с гримасой:

— Мой папа, Шарли?

К черту это. Я спрыгиваю с заднего сидения и начинаю свой марш обратно к входной двери. Он зовет меня вслед, прежде чем я успеваю до него дотянуться.

— Прости, просто вернись.

— Я не собираюсь тратить свой перерыв на то, чтобы ты мучил меня чувством вины.

— Я не пытаюсь вызвать у тебя чувство вины! — возражает он. — Я просто хочу услышать твою версию этой истории.

— Мою версию? — Спрашиваю я, оборачиваясь. — Ты уже говорил с ним?

— Да. Я только что оттуда.

Я застываю на месте, спрашивая себя, хочу ли я услышать то, что сказал Эмерсон.

— Нет, я не хочу с этим разбираться.

— Шарли, вернись. Я серьезно. Я буду добр.

Прежде чем хорошенько обдумать это, я разворачиваюсь и медленно иду обратно к Бо.

— Итак, если ты уже поговорил с ним, что ты хочешь услышать от меня?

— Я просто хочу убедиться, что он не…

Я наблюдаю, как он запинается, подбирая слова.

— Что не так?

— Ты знаешь… принуждал тебя к чему либо.

Мои брови сводятся вместе, когда я в шоке смотрю на него. Он сейчас это серьезно?

— Принуждал меня?

— Да… он твой босс, Шарли. Не говоря уже о моем отце.

— Фу! — Стону я, вскидывая руки вверх.

— Нет, Бо. Он не принуждал меня и не манипулировал мной. Я ценю твою заботу, но твой отец на самом деле был добр ко мне. Наверное, самый хороший мужчина, который у меня когда-либо был, если честно. Если уж на то пошло, именно он отталкивал меня в течение нескольких недель.

— И ты ходишь в этот… клуб?

— Не прикидывайся таким святошей, Бо. Я действительно была счастлива с ним там.

— Это просто на тебя не похоже, — добавляет он, вздернув подбородок и расправив плечи, язык тела, который я привыкла видеть на нем, означает, что он думает, что знает лучше меня.

Моя кровь начинает закипать, и мне требуется все мое мужество, чтобы просто не уйти и не проигнорировать его, прежде чем я сделаю что-нибудь действительно глупое.

— Бо… Откуда тебе знать, какая я?

— Мы встречались полтора года, Шарли. Я знаю тебя.

Я качаю головой, уставившись в землю. Я не хочу продолжать