— Так можно заполучить сердечный приступ, — шиплю в лицо Потапову, когда он меня встречает в тесном коридорчике, соединяющий вип-туалет и обеденный зал по правую сторону. — Что-то случилось за моё отсутствие? Рано подали обед?..

Можно было бы подумать, что Михаил Михайлович зажимает меня в укромном тёмном месте, навалившись на мою грудь — только это совершенно не так.

Говорю же: коридорчик узкий, мужчина мускулистый, а у меня просто грудь большая.

— Могу ли я доверять Смирнову? — опирается одной рукой рядом с моей головой.

Вот, что в моей непутёвой голове происходит, если я представляю его играющим на пунге (индийский духовой музыкальный инструмент) для заманивания в свои сети?

— Надёжнее клятвы на крови ничего не видела в интернете, — облизываю пересохшие губы.

— Почему вы мне не сказали, что работали в «Клеопатре»? — а можно шепотом «орать»? Примерно так всё сейчас и происходит.

— Николяша знал, что я работала в «Клеопатре». Он, на минуточку, не простым охранником у вас числится.

— Николяша? — хмурится. — Барс?.. Барсуков? — отводит взгляд в сторону. — Одним местом думает…

— Все вы одним местом думаете, — этот пронзительный взгляд снова останавливается… На моих прекрасных глазах, что лет с пятнадцати сползли в сиськи.

— Хм… — прокашливается в кулак. — Так, мы доверяем Смирнову или нет?

— Виктор Евгеньевич был в доверительных отношениях с Павловой. Больше я вам ничего сказать не смогу.

Потапов дал от ворот поворот Смирнову, сославшись на низкую компетентность его профессионализма, а также человеческих качеств.

В моё отсутствие мужчина не скупился на негативную оценку Павловой, а также советовал Потапову уволить меня прямо сейчас.

Гадёныш!

Жаль, что по правилам ресторана нельзя вытирать любые части тела скатертью, а также бить гостей заведения.

— Вам бы, Фимушка, вес сбросить, а не вешать дополнительные грехи на других, — басит обиженно Смирнов.

Потапов не стал оставлять моего обидчика без ответа.

— Серафима Ильинична, проверьте в моей машине… — бросает злой взгляд на Виктора Евгеньевича.

— Тормоза?..

— Да-да, вот их и проверьте, — сжав кулаки подходит к побледневшему и уже не такому красноречивому Смирнову.

Моё бабье дело – наконец-то послушаться своего варвара и ждать его в пещере, то есть в его машине.

Как представлю, что они там на ножах и вилках дерутся во имя меня – дух захватывает!

Воспринимаю себя героиней, сошедшей со страниц книг.

Мур-р-рашки по коже.

— Михаил Михайлович, не нужно было его калечить из-за плоских шуток про мой вес, — тараторю, как только мой начальник занимает водительское сиденье. — Я уже привыкла и никак не реагирую.

— Для меня было делом принципа, ну и лишний повод напомнить старому индюку его место в иерархии больших начальников.

— Если так, то можете ещё навалять – я подожду, — складываю руки на груди.

— Смешная вы, — разворачивается всем корпусом тела. — Расскажите, почему вы уволились из «Клеопатры»?

— Тут разговор с дурным послевкусием, а я только поела, — качаю головой. — Михаил Михайлович, а почему вы решили заниматься косметикой? Обычно этот бизнес в хрупких женских руках под покровительством богатого мужа или любовника. Если повезёт, то обоих, — по-дружески толкаю ладонью ему в плечо, чтобы сбавил градус недопонимания между нами. — Я по-шу-ти-ла. Шутка!

Выдыхает через стиснутые зубы.

После драки обычно мужиков кормят жирной едой, а не шутками.

Закажу пиццу в офис – зарубку сделала.

— «Шик» – семейная компания. Я только рад помогать своим родным. Бизнес идёт в гору. Скоро будем запускать новую продукцию твёрдого мыла из растительных ингредиентов. Добавьте к этому новации в продуктах, которые уже на прилавках маркетплейсов и офлайн-точек.

— Да-а-а, — удивлённо тяну на предстоящий фронт работ. — Лишний раз не поем.

— А вот это вряд ли, — задумчиво трёт подбородок. — В субботу у меня день рождения. Вы должны быть со мной и отвечать на все звонки на моём телефоне. За вами заедет Барсуков.

— Николяша? — переспрашиваю.

— Николяша, — скрипя зубами. — Возьмите с собой купальник, сменную одежду и удобную обувь. Вы приедете на два дня в семейную берлогу Потаповых.

Смеюсь.

Извиняюсь.

Снова смеюсь.

Снова извиняюсь.

— А можно 1+1? — взглядом «прошу прощения» за свой вопрос.

— Парень? — рычит.

— Моя тяжёлая артиллерия и верная подруженька. Лёлечка за мной ушла из клуба по похудению, заедая свой выход докторской колбасой. Можно её? — складываю руки в умоляющем жесте. — Пожалуйста, пожалуйста…

— Можно, — как камень с души!

Глава 7

Глава 7

— Лёль, зачем тебе два чемодана? Мы туда не жить переезжаем, — уставившись на подругу, жду от неё немедленного ответа.

— А может я кого-нибудь себе просмотрю, — растягивает губы в порочной ухмылке. — Полгода прошло с моего развода. Надо новую жизнь начинать.

— Того, кого «присмотришь» собралась в чемодане везти домой?!. — под ругательства забираю у неё второй, что наполовину ещё пустой. — А нахрена тебе тёплый свитер? Ты бы ещё валенки с собой взяла!

— Разведёнка… — катает это слово как ругательство. — Звучит как Б/У!

— Звучит так, что тебя не потянул слабый мужик, поэтому ты снова в ряду холостячек! Почему «холостяком» прилично быть, а женщинам НЕПРИЛИЧНО?

— Так устроен мир, подруженька, — с грустью во взгляде, когда убирает в комод обратно часть своих вещей. — А у Николяши кто-нибудь есть?

— Не интересовалась, — ныряю рукой в раскрытую пачку чипсов, для заедания лёгкого стресса перед поездкой. — А надо?

— Фим, я красивая?

Ольга (Лёля)

Да етить колотить!

— Лёля!.. Красота она не в цифрах на весах, а в глазах смотрящего, — хрумкаю чипсиной. — Если женщина в себе неуверенна, то её будут окружать одни слабаки с вялым писюном.

— Умеешь ты рассмешить, — вытирает с уголков глаз слезинки. — Уговорила на один чемодан.