– Я хотел все исправить и поехал в Сент-Луис, – продолжил он. – Твои родители были подавлены, а когда узнали о твоем состоянии, то сразу согласились поехать со мной. Почему ты не рассказывала, что уже пыталась покончить с собой?..

Родители, видимо, успели поведать ему о многом.

Итан погладил меня по щеке.

– Когда я увидела Оливера в гробу, я сломалась. Мне хотелось убежать от этой боли. Я не думала ни о родителях, ни о будущем, ни о себе. Мне просто нужно было освободиться. Эгоистка. Сначала я в истерике попыталась лечь рядом с ним, но папа оттащил меня от гроба. Всю церемонию потом держал за руку. – Я грустно усмехнулась. – Когда к нам начали подходить люди, я ускользнула. Пошла к трассе. Большого потока машин не было, но все же иногда кто-то да проезжал. Увидев на горизонте приближающийся пикап, выбежала на дорогу. Не знаю, кто потянул меня за руку, но уже в следующую секунду я оказалась на земле, вся в грязи и слезах. Родители после этого случая настояли на психиатре. Он не особо помогал мне. Точнее, я сама не хотела, чтобы мне помогли. Как бы то ни было, только в кабинете доктора Стока я могла выговориться, а потом появился ты. И мне больше не нужно было ходить на приемы.

– А мне казалось, что я знаю о тебе все. Как я ошибался, – прошептал парень, опустив глаза.

– Да-а, не везет тебе с сотрудниками, – прощебетала я, и Итан усмехнулся. – Это уже не имеет значения. Наверное, мне нужно было пережить все это, чтобы понять ценность жизни. Ты действительно просил у родителей моей руки?

– Изи, мое предложение не было фальшивым. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. – Итан полез в карман брюк и достал оттуда знакомое мне кольцо. – Оно принадлежит только тебе. Ты согласна?

– Да, – наконец произнесла это слово я.

Итан надел на мой палец кольцо и поднес руку к своим губам.

Я задержала дыхание и задрожала. Внезапно меня пронзило желание вцепиться в его темные, чуть вьющиеся волосы и поцеловать в губы.

– Вчера ко мне пришла Молли, – произнесла я в попытке отвлечься.

– Вы поговорили?

– Да, мы помирились. На этот раз благодаря твоей сестре. Она стала нашей феей-крестной, – улыбнулась я и провела пальцем по его скуле. – И еще… Я все думаю о том, что делать со своей журналистской карьерой.

– Ты больше не хочешь писать?

– Хочу, но Питер не примет меня назад.

– Почему ты так зациклена именно на его издательстве?

– Питер многое дал мне. Я не представляю себя где-то еще.

– Знаешь, ходят слухи, что в одно теперь уже известное во всем мире издательство требуется главный редактор. Я бы мог договориться с начальником, – заулыбался парень.

Я вздрогнула.

– Ты серьезно?

– Детка, двери моего издательства всегда открыты для тебя.

– Спасибо, Итан. А как дела у Рика? Молли сказала, что они снова вместе.

– Светится ярче лампочки. Никогда не видел его таким счастливым.

– Рик сказал про тебя так же. Ну, почти.

– Вы общались?

– Скажем так, я приложила руку к воссоединению этой парочки и совершенно не жалею об этом.

– Так вот почему он говорил, что ты святая, – засмеялся Итан. – Кстати, я выяснил, кто писал тебе анонимные письма.

– Рик.

– Как ты догадалась?

– Он сам мне признался, но я и до этого все знала. Я не виню его, Итан. Он хороший парень.

– Изи, у тебя слишком доброе сердце, – с огнем в глазах прошептал Итан.

– Если чья-то красивая задница не спустится ко мне через минуту, я поднимусь сама, – послышался голос Кайли, и мы с Итаном залились смехом.

– Как думаешь, она про мою или про твою? – задыхалась я.

– Иди, моя сестра не любит шутить.

Я поцеловала его и помчалась к подруге, которая уже успела выпить полбутылки вина.

– Надеюсь, я погуляю на вашей свадьбе в этом году? – спросила девушка, облокотившись на столешницу.

Я подняла руку и показала ей кольцо на безымянном пальце. Кайли взвизгнула и подбежала ко мне.

– Я знала, что ты сделаешь правильный выбор. Надо это отметить.

– С удовольствием, – весело сказала я и достала из шкафа бокал, который уже через пару секунд наполнился вином.

Кайли рассказала, что планирует поступать в колледж искусств и подыскивает квартиру в Нью-Йорке. Ее парень, узнав о планах девушки, отказался ехать с ней и остался в солнечном Орландо. На мое удивление, подруга не сильно расстроилась такому стечению обстоятельств. Она была настроена учиться и строить карьеру, а время найти какого-нибудь красивого танцора всегда найдется.

Мне нравился ее оптимизм. Именно так нужно было относиться к жизни. Если что-то идет не по плану, нужно перевернуть страницу и начать с чистого листа.

Спустя две бутылки вина к нам присоединился Итан. Обняв меня за плечи, уткнулся носом в шею. Его близость действовала на меня успокаивающе.

– Изи, спой, – вдруг попросила Кайли.

– Ну уж нет. После стольких бокалов вина? Это будет не Сирена, а умирающая чайка.

– Детка, думаешь, я забыл, как ты пела в клубе? Тогда ты выпила даже больше, – встрял Итан, и я закатила глаза. – Сейчас вернусь.

Парень встал с дивана и ушел в другую комнату. Через пару секунд он вернулся с гитарой в руках.

– Откуда? – спросила я, увидев инструмент.

– Я купил ее сразу после того, как ты впервые сыграла для меня. Мне хотелось, чтобы однажды ты взяла эту гитару в руки и выступила для миллионов своих поклонников. Сейчас здесь только мы с Кайли, но ты можешь потренироваться, – пожал плечами Итан и передал мне гитару.

– Ладно, попробую.

Я встала с дивана, вышла на середину зала и пробежалась пальцами по струнам. Гитара была идеально настроена. Набрав воздуха, я закрыла глаза и начала петь. Мне уже не было страшно.

Быть может, однажды мне удастся разрушить внутренние барьеры и выйти на большую сцену.

Глава 27

Просыпаться в объятиях любимого человека – лучшее, что происходило в моей жизни.

После нашего воссоединения я, недолго думая, перебралась в квартиру Итана и вот уже два месяца каждое утро, открывая глаза, видела рядом его спокойное лицо. Слышала его тихое размеренное дыхание. Часами я могла просто любоваться тем, как свет пробивался сквозь занавески и бросал блики на его крепкое тело. Как легкий ветерок играл непослушными локонами волос.

Я привнесла в окружающую обстановку немного своего: яркие подушки, картины и растения. Итан, разумеется, не сопротивлялся. На стенах