— Каком?

— Ты никому не скажешь, что получила это от меня, — его глаза становятся роботизированными. Полностью и абсолютно бледно-голубые до белизны. Как ледяной шторм.

Что, черт возьми, происходит с этими людьми? У них что, выключатель что ли?

— Если расскажешь, то я узнаю, — он делает паузу и встает лицом к лицу со мной. Он выше, но все равно расправляет плечи с явной угрозой. — Ты не захочешь увидеть мою реакцию.

— Да, хорошо, — я вскакиваю и выхватываю флешку из его рук. — Никому не скажу. Поняла, Призрак.

Его лицо наполняется отвращением.

— Призрак?

Я отворачиваюсь от него и засовываю флешку в лифчик.

— А разве ты не пресловутый Призрак?

— Нет, — он выглядит весьма оскорбленным. — Не надо меня оскорблять.

А потом выходит за дверь.

У меня отпадает челюсть. Если это не Призрак, то кто он, черт возьми, такой?

И самое главное, кто, черт возьми, такой Призрак?

Я ускоряю шаг по коридору, мне нужно найти безопасное место и ноутбук, чтобы посмотреть флешку. У Джулиана нет ноутбука. Во всяком случае, я о нем не знаю, а компьютерами в «Ле Салуне» пользоваться небезопасно.

Я могу попросить Скар о помощи.

Сильные руки обхватывают меня за талию. Срабатывают рефлексы, и я собираюсь ударить этого человека локтем, но когда улавливаю глубокий мужской запах с нотками кедра, мое тело прижимается к нему.

Джулиан затаскивает меня в комнату, закрывает дверь и прижимает к дереву. От голода и тоски в его глазах у меня по позвоночнику пробегают мурашки.

Я даже не знаю, в какой комнате мы находимся. Она тусклая и пахнет пылью, как будто ею давно не пользовались. Но все это не имеет значения. Мои глаза прикованы к темноте и напряженности в глазах Джулиана.

Он вот-вот поглотит меня, и я жажду, чтобы он это сделал.

— Светлячок... — прошептал он, и его пальцы обвились вокруг моей шеи. Мой пульс учащается. — Ты хоть представляешь, как я по тебе скучал?

— Мы были вместе сегодня утром.

Дважды. И в третий раз в душе. Это стало рутиной. Зависимостью. Я не уверена, что смогу избавиться от нее.

— Недостаточно, — его нос прижимается к моей шее, и он вдыхает меня. Мое сердцебиение ускоряется до бешеного, и я уверена, что он чувствует это под своим большим пальцем.

Я зачесываю назад густые пряди его волос, пытаясь снять напряжение с его плеч. Он напряжен больше, чем обычно. Он был весь поглощен делами президента Джо, нападением на клуб и тем, что Кайл был ранен.

И защитой меня.

Он защищает меня от всех остальных. Тень подтвердил, что Джулиан противостоит Туман и остальным ради меня.

У меня на сердце тяжесть от того, что я не все ему рассказываю. Какая-то глупая часть меня хочет рассказать все, и к черту последствия. Не думаю, что смогу продолжать так лгать ему и себе.

Но страх быть брошенной всегда останавливает меня.

Поэтому я всеми силами цепляюсь за то, что у нас есть. Я обхватываю его за шею и целую. Мои губы впиваются в его губы, покусывая и посасывая.

— На всех этих встречах, — шепчет он мне в губы. — Все, о чем я могу думать, — это ты, — словно в подтверждение своих слов, его колено раздвигает мои ноги, и его эрекция вжимается в меня. — Что ты будешь делать с этим, Светлячок?

Я всегда так горжусь, когда он ищет меня в течение дня. Иногда это происходит сразу после нашей разлуки. Мне нравится, что Джулиан не может оторвать от меня ни рук, ни глаз. Что я свожу его с ума так же, как и он меня.

В ответ я поднимаюсь по его телу и обхватываю ногами его талию. Мое платье задирается вверх. Джулиан возится с ремнем, проводя горячими, настойчивыми поцелуями по моей шее. Я вся горю от одного только ощущения его тела, прижатого к моему, и его рук, блуждающих по мне.

Когда он переходит к моей груди, я напрягаюсь. Флешка. Прежде чем он заметит — а Джулиан всегда замечает, — я трусь о его твердость, чтобы он вошел в меня.

Он не возражает. Он с ворчанием разрывает мои кружевные трусики и бросает их куда-то рядом с нами. Я вскрикиваю, но не от разрыва. А от искрящегося удовольствия, которое проникает в меня.

Он рычит, когда его мозолистые пальцы встречаются с моими влажными складками.

— Может, хватит рвать мою одежду? — я полуулыбаюсь, полуругаюсь.

Он покусывает мою нижнюю губу.

— Нет.

— Джулиан!

— Они мне мешали, — он улыбается так беззаботно, что у меня замирает сердце.

Он так чертовски красив. Я официально уничтожена для кого-либо еще.

Джулиан погружается в меня одним движением. Он входит в меня сильно, быстро и неумолимо. С каждым толчком моя спина ударяется о жесткое дерево двери. Боль эротично восхитительна. Я хватаюсь за его плечи, чтобы удержать равновесие, когда меня уносит за грань. Я выкрикиваю его имя, не заботясь о том, что кто-то услышит, и прижимаюсь к его плечу.

Из его горла вырывается гортанный стон, а мои внутренности наполняются его теплом.

Мы остаемся так на минуту: он глубоко во мне, а его руки обнимают меня. Этот момент, когда он прижимает меня к себе после интенсивного секса, стал моей зависимостью. Моим основным наркотиком. Помимо дофаминовой дымки, такой уровень близости бросает меня в бесконечную петлю и в кроличью нору.

Что было бы, если бы у меня это было навсегда?

Затем я вспоминаю маму и Зои. Я не понимаю, что такое вечность. В моей жизни так не бывает.

Джулиан однажды исчезнет — или бросит меня, как сказала та рыжая ведьма Туман.

Следует держать рот на замке, но я не могу удержаться от того, чтобы не прижаться к его шее.

— Я ведь единственная, да?

Джулиан отстраняется и смотрит на меня с обиженным выражением лица.

— Конечно. Нет никого, похожего на тебя, Светлячок.

Даже Туман? Я хочу спросить об этом, но это было бы равносильно признанию моей глупой ревности, поэтому молчу.

В глазах Джулиана появляется блеск, когда он обхватывает рукой мое горло.

— Ты испытываешь ко мне чувство собственничества, Светлячок?

Я хочу сказать «нет», поспорить и утонуть в отрицании. Но одна только мысль о том, что любая другая женщина будет спать в его сильных, надежных объятиях, что она будет гладить его по волосам, пока не заснет, или что он будет рвать на ней одежду, заставляет меня желать забить эту суку