Наскоро сложив постельные принадлежности в стопку и взяв из шкафа первое попавшееся полотенце, я юркнула в ванную комнату, оценивая свое не слишком презентабельное отражение в зеркале.

— Ну и мымра, — голос тоже был незнакомым. Слишком осипшим и слабым.

Волосы, вчера лежавшие идеальными волнами сегодня торчали во все стороны как сухая солома. То, что раньше называлось макияжем сделало из меня грустного Джокера. Не женщина, а мечта!

Скинув футболку и спортивный топ стала настраивать воду в душе, и еще раз бросила взгляд на себя и замерла на месте. Потом зажмурилась, в надежде, что все что я пережила и все, что сейчас вижу — лишь ночной ужастик. Но сегодня снов не было — это я прекрасно помнила.

И шрам от стернотомии был на месте. Уродливый, безобразный, все еще слишком ярко выделяющийся на фоне бледной кожи. Длинный — он спускался от самой шеи вниз до линии груди. Я провела по нему пальцем, как делала сотни раз до этого. Не больно, но тактильно неприятно.

— Олеся, ты чего воду включила, и не моешься? Все хорошо, доченька? — мамин возглас вывел меня из ступора.

— Я настраивала температуру, — выкрикнула и забралась под горячие струи воды, заглушающие следующую её реплику.

Возможно не стоило этого делать, ведь тогда бы присутствие Руслана не стало для меня полной неожиданностью.

Спустя пятнадцать минут, приведя себя в порядок и высушив голову я вышла на кухню. Муж сидел на стуле, пока мама суетилась с кофе и сырниками. Около него стоял мой вновь собранный и закрытый чемодан, а рюкзак с документами примостился рядом.

— Что ты здесь делаешь? — выдохнула я, почувствовав спазм в желудке из-за аппетитного запаха. Есть хотелось просто ужасно.

— За тобой приехал. Поехали домой, Лесь, — твердо сказала он, вставая с места и протянул руку, намереваясь взять мое запястье. Никаких признаков несобранности, идеален — как и всегда.

— Дочка, послушай его, — стоя спиной к нам, подбадривала зятя мама. — Глупая же ссора, не стоит устраивать ненужные хлопоты и истерики.

Ненужные? Я усмехнулась.

— Я не устраиваю истерики, мама. Я подаю на развод! — и с этими словами, едва успев сунуть ноги в кроссовки, вылетела из родительского дома, не представляя куда теперь идти.

Глава 7

Родители жили в относительно новом спальном районе, проектировщики которого предусмотрели все необходимые элементы инфраструктуры, чтобы квартиры по баснословным ценам продавались легче. Школа, два детских сада, торговый центр с фитнес-залом, кинотеатром и боулингом. И даже небольшой парк с прудом и рыбками, где я нашла пустующую скамейку и присела, подставляя лицо под яркие лучи утреннего солнца.

Мимо прошла пара молодых мам с колясками, в одной из которых ребенок активно махал маленькими ручками и ножками, а в другой, кажется мирно спал. Они обсуждали детское питание, мужей и их комичные попытки справиться с памперсами, бодиками и ползунками.

Я мечтала о таких прогулках на заднем дворе нашего дома, на ВДНХ, в Парке Горького или даже здесь — у дома родителей, когда мы бы привозили малыша или малышку в гости к бабушке и дедушке.

Мне бы понравилось быть мамой.

— Понравится. Однажды мне понравится, — поправила я себя.

— Что понравится? — внушительная тень Руслана перекрыла солнце.

Я улыбнулась, подумав о том, как это поэтично и в тоже время цинично проводить параллель между таким простым действием и самой жизнью. Руслан не был токсичным мужем, но он совершенно точно ставил свои приоритеты выше общих, и конечно, выше моих. Всегда подавал это с благими намерениями и стремлением к лучшему. Всегда нависал тенью.

Хотя возможно именно такое отношение и может считаться токсичным.

— Начинать новую жизнь, пробовать что-то новое. Тебе же понравилось с другой женщиной.

— Лесь…

— Да ладно, Русик, — передразнила его именем, которое прочитала в сообщении Наташи. — Я слышала вас, так что не нужно принижать заслуги своей коллеги, учитывая, что ты кажется итак ее частенько ставишь раком.

А сон действительно пошел мне на пользу.

Муж отошел на два шага, присаживаясь с другой стороны скамьи, но виноватым или хоть немного раскаявшимся все еще не выглядел. Закинув ногу на ногу Руслан переместил свои брендовые темные очки с переносицы на голову, протянул руку вдоль спинки и развернулся ко мне. Я знала, что он делал — приготовился к защите. Ждал когда я начну нападать на него с обвинениями, чтобы сыпать аргументами почему его оппонент не прав и истина конфликта лежит вообще в другой плоскости.

— Что ты сказал моей маме? — сейчас это меня волновало больше всего.

— Что мы повздорили и ты обиделась на меня. Еще попросил не удивляться, когда ее дочь появится на пороге с чемоданом наперевес.

— Конкретнее? — напирала я. Мне нужно было знать насколько хорошо он промыл ей мозги.

Но мой ход был слишком очевиден, поэтому ответа я не дождалась.

— Олеся, мы можем сходить к семейному психологу, чтобы разобраться в том, что произошло и поработать над проблемами внутри нашей пары. Нам не нужно для этого расставаться и разъезжаться по разным домам.

Раньше от его слов я чувствовала, как в животе порхают бабочки, а теперь только клубок липких гусениц, словно скользящих по коже вниз, вдоль позвоночника. Руслан не шутил, он действительно был готов пойти на этот шаг.

Оставляя сотни важных слов между строк, как и в любой устной договоренности, муж снова намекал на мою вину в его проступке.

— Что ты сказал моей маме, Руслан? — повторила я свой вопрос спокойно и корректно. Знала, что грандиозный скандал еще случится, он так же неизбежен как мои слезы, но сейчас было неподходящее время и уж точно неподходящее место.

— Что ты хочешь ребенка, — бросил он так, словно хвастался отличным стратегическим ходом.

Четыре слова, которые тяжелым саваном легли на пепелище нашего брака. Жестокий и грязный прием, проведенный безупречно, я не сомневаюсь.

— Это гнусно даже для тебя, — ответила я. — Но, знаешь что? Я устала играть в эту недолгую и нелепую игру. Я хочу ребенка, Руслан. Хочу, и у меня будут дети, но не с тобой. Ты заблокировал мои карты? Ладно,