Максим наклоняется вперед, становится деловитым:

— Лена, эта запись — мощное оружие. Но ее недостаточно для полной победы. Нам нужна стратегия. Комплексная атака по всем фронтам.

— Какая стратегия? — спрашиваю, чувствуя, как в груди впервые за дни загорается искра надежды.

— Во-первых, независимое психиатрическое освидетельствование. В крупной клинике, у врача с безупречной репутацией. Докажем, что ты абсолютно здорова психически.

Киваю. Это логично.

— Во-вторых, собираем характеристики с работы. От главврача, от коллег, от медсестер. Показываем, что отстранение от операций было необоснованным, основанным на ложных обвинениях.

— Но как? — возражаю. — Там многие теперь боятся связываться со мной...

— Не все, — мама вмешивается в разговор. — Вчера звонила твоя подруга Ирина из больницы. Сказала, что есть группа врачей, готовых официально поддержать тебя. Письменно засвидетельствовать твою профессиональную компетентность.

Ирина. Преданная, честная Ирина, которая не предала меня даже под давлением.

— В-третьих, — продолжает Максим, — проверяем финансовую деятельность Павла. Ты помнишь, что говорил тот бухгалтер о налоговой проверке?

— Помню, — киваю. — Но это может быть опасно...

— Опаснее терять детей? — прямо спрашивает он.

Вопрос риторический. Конечно, нет. Ради детей я готова на любой риск.

— И еще, — Максим смотрит мне прямо в глаза, — тебе нужно вернуть веру в себя. Прекратить прятаться, перестать стыдиться. Ты не сделала ничего плохого. Ты жертва манипуляций и лжи. Но ты не сломленная жертва. Ты борец.

Его слова проникают глубоко, находят во мне что-то, что я думала потеряла навсегда. Гордость. Достоинство. Право быть матерью своих детей.

— Я не знаю, с чего начать, — признаюсь.

— Начнем с малого, — говорит мама, беря меня за руку. — Завтра идешь в душ, надеваешь лучший костюм, делаешь прическу. Идешь к психиатру как уверенная в себе женщина, а не как побитая собака.

— А я тем временем поговорю с людьми в больнице, — добавляет Максим. — Объясню ситуацию, попрошу поддержки. Многие из нас прошли через развод, понимают, что это такое.

План простой, но реальный. И впервые за долгое время у меня появляется ощущение, что я не просто дрейфую по течению, а могу активно влиять на ситуацию.

— Спасибо, — говорю я, глядя на двух самых важных людей в моей нынешней жизни. — Без вас я бы сломалась окончательно.

— Семья — это не только кровь, — отвечает мама мудро. — Семья — это те, кто рядом, когда трудно.

Максим кивает, соглашаясь:

— И эта семья не даст тебя в обиду. Ни Павлу, ни системе, ни собственному отчаянию.

Вечером, после его ухода, сижу с мамой на кухне, пьем чай с печеньем, которое он принес. Говорим о детстве, о счастливых моментах, о планах на будущее. Постепенно ощущение безнадежности отступает, уступая место чему-то более сильному — решимости.

— Мам, — говорю я перед сном, — а что если я не справлюсь? Что если Павел все-таки окажется сильнее?

— Тогда мы будем бороться дальше, — отвечает она просто. — До последнего. Потому что материнская любовь сильнее любых манипуляций. А правда рано или поздно всплывает наружу.

Ложусь спать в детской комнате, где прошли мои школьные годы. Здесь все осталось как раньше — книги на полках, фотографии на стенах, старый плед, который мама вязала, когда я училась в институте. Кажется, будто время повернуло вспять, и я снова маленькая девочка, которую мама может защитить от всех бед.

Но я больше не маленькая девочка. Я мать, которая должна защитить своих детей. И завтра начинается новый этап битвы — не оборонительный, а наступательный. Пора показать Павлу, что война еще не окончена.

Глава 34

Сижу в приёмной известного психиатра, доктора Андрея Владимировича Светлова. Как и советовала мама, я надела свой лучший костюм — тёмно-синий, строгий, но элегантный. Волосы уложены в аккуратную причёску, минимум макияжа. Профессиональный образ — именно то, что мне сейчас нужно.

Приёмная дорогой частной клиники пахнет кофе и какими-то изысканными духами. Секретарша периодически бросает на меня внимательные взгляды, но вежливо молчит. Интересно, что ей сказали обо мне? Что я очередная богатая дама с нервным срывом или что меня подозревают в психическом расстройстве?

Телефон вибрирует в сумке. Сообщение от Сергея Леонидовича: "Документы подготовлены. Иск готов к подаче. Держитесь, мы на правильном пути."

Странное ощущение — вся моя жизнь теперь сосредоточена в юридических терминах. Иски, встречные требования, ходатайства, заявления... А за всем этим — мои дети, которых я не видела уже неделю.

— Елена Викторовна? — секретарша поднимает глаза от компьютера. — Доктор Светлов готов вас принять.

Встаю, расправляю плечи. Сейчас каждый жест, каждое слово имеет значение. Я должна выглядеть и вести себя как абсолютно уравновешенный, психически здоровый человек. Не дать ни единого повода усомниться в моей адекватности.

Кабинет доктора Светлова строг и функционален. Никаких показных диванов для "пациентов на грани". Простой стол, два удобных кресла напротив друг друга, несколько дипломов на стене. Сам доктор — мужчина лет пятидесяти, с внимательными глазами и спокойным лицом.

— Присаживайтесь, Елена Викторовна, — говорит он, указывая на кресло. — Максим Игоревич рассказал мне о вашей... непростой ситуации.

Конечно, Максим. Он договорился об этой встрече, позаботился о том, чтобы меня принял лучший специалист, репутацию которого нельзя подкупить или опорочить.

— Да, ситуация действительно сложная, — отвечаю, стараясь говорить ровно и профессионально. — Мне нужно независимое, объективное заключение о моём психическом состоянии.

— Я ознакомился с копией документа, который был представлен в суд, — кивает доктор Светлов. — И, признаюсь, он вызывает массу вопросов с профессиональной точки зрения.

— Потому что это подделка, — говорю прямо. — Я никогда не встречалась с психиатром по фамилии Державин. Никогда не проходила освидетельствование.

— Я это понял, — он кивает. — Во-первых, диагноз сформулирован крайне некорректно с медицинской точки зрения. Во-вторых, я проверил — в реестре врачей-психиатров нашего города такой специалист не значится. Но нам предстоит провести полноценное обследование, чтобы предоставить суду объективную картину.

Следующие два часа проходят в беседах, тестах, вопросах — от самых обычных до неожиданных. Доктор Светлов работает методично, внимательно фиксирует мои ответы,