Он замолчал, постукивая вилкой по зубам. Я не торопила. Это был какой-то совсем другой Артем, которого я не знала. Еще один из многих.

- А потом она в запале сказала то, что заставило меня крепко задуматься. Что я тупое собачье дерьмо, которое ничего не стоит без бабла и связей своего папаши. Потом, конечно, извинялась, говорила, что все это со зла, на самом деле так не думает. Но я уже не мог выкинуть это из головы. Что именно так она и думает. Просто не сдержалась и случайно сказала правду. Протянули мы после этого еще полгода. На втором курсе поженились, на четвертом развелись. И меня, Ань, переклинило на этом. Сколько баб потом было, казалось, что всем от меня нужно только одно.

- Бабло и связи твоего папаши.

- Да, как-то так.

- Мне тоже?

В животе стало холодно и противно заурчало.

- Тебе? – усмехнулся он. – Как бы тебе сказать? В тебе, Аня, есть то, что невозможно изобразить. Это либо есть, либо нет. Самодостаточность. Ты можешь идти на компромиссы, где-то лавировать, к чему-то приспосабливаться. Но никогда не станешь ломать себя через колено ради выгоды. И это не только мое мнение.

- Да? А чье еще?

- Ну отец рассказал под коньячок, как пригласил тебя на ужин. С расчетом на приятное продолжение банкета.

- Что?!

Меня словно кипятком окатило.

Ну Сергей Валентинович! Ну старая сволочь!

- Сказал, ты с таким мировым страданием на лице думала, как сформулировать отказ, что он вынужден был тебе помочь. Потребовал за свою маленькую услугу бесплатную работу на Милку. А когда ты спросила, неужели твоя пизда стоит два ляма, он был близок к тому, чтобы в тебя влюбиться. Это он так сказал, правда.

- Боже-е-е! – застонала я, положив голову на стол и закрыв ее руками.

Расхохотавшись, как филин, Артем встал и поцеловал меня в макушку.

- До вечера, Аня. В семь на «Маяке».

Я даже не вышла в прихожую его проводить. Так и сидела, умирая от стыда и злости. И не только потому, что Малиновский меня спалил. Еще и потому, что мой вопрос о причинах Тёмкиного развода нисколько не прояснил, по-прежнему ли он больше не хочет жениться.

А я… Черт! Я хотела за него замуж!

Глава 62

Аня Кирилловна, на хера тебе это надо? Какой, блин, замуж? Ты там уже была. Что за желание вернуться на старые грабли?

Встроенный несистемный оппозиционер только и ждал момента, чтобы проснуться от спячки и попиздеть от души.

Это не те грабли, возразила я. Это совсем другие.

Но грабли же! И потом у него тараканы размером с динозавра. Тираннозавр Рекс – знаешь такого? Огромная хищная харя с зубами.

А у кого нет тараканов? У меня тоже есть. Много. Дело не в их количестве и даже не в качестве, а в том, чтобы они были одной породы. Вот наши – точно одной. Они уже успели подружиться, завести семьи и нарожать маленьких тараканчиков. Кстати, насчет тараканчиков. Я тоже хочу… маленького тараканчика. Княжича Оболенского.

Ну так и роди себе тараканчика, если сможешь, конечно. Муж-то зачем? Что, не прокормишь? Ой, да ладно! Ты можешь целую взрослую футбольную команду усыновить, и еще на всякие мелкие женские радости деньги останутся. А для секса вон Артур в коробке скучает. У него масса достоинств, помимо размера и вибрации в трех режимах. Он не орет по поводу и без повода, не храпит, не читает за завтраком судебные документы. И завтрак ему готовить, кстати, тоже не нужно. Будешь снова в «Незабудку» ходить. Вадим наверняка еще не все кофейные эксперименты на тебе поставил.

Иди ты на фиг, обиделась я. У тараканчика должна быть нормальная тараканья семья. Мама и папа. И точка. Без вариантов.

Ну как знаешь. Правда, замуж тебя никто не звал. И не факт, что позовет. Так что все эти твои хотелки в пользу бедных. Что, съела?

Да, это был, конечно, убийственный аргумент. И мне не оставалось ничего другого, как отползти в окоп. На перерекогносцировку. Я всегда любила длинные умные слова. Из них получалось много маленьких, если приходилось играть в «виселицу».

Тем временем декабрь вышел на финишную прямую - тот короткий предновогодний отрезок, когда хочется волшебной сказки. Днем снег ослепительно переливается под низким солнцем от серебра к золоту и обратно, а ранние розово-сиреневые закаты похожи на клубничное мороженое.

Как-то днем мне понадобилось поехать на Петроградку. Случилась накладка с одним моим поставщиком – привезли не те материалы. Ошибку исправили, но счет-фактуру надо было переделать. Чтобы не затягивать, я решила проконтролировать это лично. Артем был свободен и отвез меня.

- А давай погуляем немного? – предложил он, когда я быстро со всем управилась и вышла. – У нас стоянка еще на сорок минут оплачена.

Парковка всегда была моей попоболью, а платная в центре – особенно. Уже только поэтому я была благодарна Артему, но за прогулку – вдвойне. Как-то так получалось, что мы чаще гуляли по вечерам. Днем он обычно бывал занят, а в выходные мы до обеда валялись в постели.

Это был как раз такой день – ясный, тихий. В декабре солнце усталое, лежит прямо на крышах, согнав с них низкие облака. И кажется, вот-вот должно случиться что-то очень хорошее. Сказочное, как «Щелкунчик» в Мариинке.

Держась за руки, мы попетляли по узким поперечным улочкам и выбрались на Каменноостровский – к Александровскому лицею. Шли молча – разговаривать не хотелось. Каждый думал о своем, но мне почему-то казалось, что об одном и том же. Бывает так, что слова просто не нужны. А еще казалось, будто кто-то наблюдает за нами с улыбкой. Как в самый первый раз. В ту ночь в его квартире, когда я стояла, прижавшись к холодному оконному стеклу, и смотрела на спящий город.

- Поедем домой, Ань? – спросил Артем и заправил прядь волос мне под шапку.

И было в этом жесте, в его голосе и взгляде