слова и почему Лиза медлит. Я по-прежнему стою на коленях. Прыжком вскакиваю на ноги, не удосужившись даже отряхнуться. И протягиваю руки к своему сыну. Напряжен каждый мускул, я давно забыл, как держать на руках таких крох. Честно говоря, Егор был единственным малышом, которого я держал. Наконец, неуклюже, перехватываю у Лизы ребёнка, и прижимаю к себе. Вселенная, походу, решила меня сегодня грохнуть. В солнышке саднит, а за рёбрами давит. Я полной грудью вдыхаю запах своего ребёнка, и он заполняет каждую клеточку моего бренного тела. Повторяю, то, что делала его мать, сначала целую макушку, а потом нежную щёчку.
Господи, что это, что со мной происходит. Почему так больно сдавливает голову, и мучительно выкручивает все жилы изнутри. Жгучая боль и такая же тоска, сосёт под ложечкой. Я прижимаю сына вплотную к себе, он кряхтит и брыкается. Но унять мясорубку внутри так и не получается. Органы ливерной массой болтаются в теле, и трудно понять, как вообще функционирует весь перемолотый к чертям организм.
- Пойдём домой, ему уже пора кушать и на дневной сон. – малышка, едва касаясь, кладёт свою руку мне на плечо, и подталкивает в нужном направлении.
Как завороженный иду вслед за своей ведьмой. Ни на мгновения не выпуская из рук сына. Лиза бросает взгляд на мою сумку на своём крыльце и заходит в дом. Там мне всё-таки приходится передать ребёнка матери, она переодевает, и кормит его, не отстаю от неё ни на шаг.
- Дём, побудь, пожалуйста, здесь, в гостиной. Я улажу его и спущусь к тебе. – не думаю спорить, киваю несколько раз, не пытаясь хоть что-то произнести.
Едва аппетитная фигурка малышки скрывается на лестнице, плюхаюсь на диван, обнимая голову руками. Складывая в голове только что свалившуюся на меня информацию. Я отец. Пухлый карапуз, которого только что унесла Лиза, мой сын. Её сын. Наш сын. Следом прилетает ещё одна неутешительная мысль. Мне вообще собирались рассказать про ребёнка, я, что, настолько хре*вый, что не имею право знать про сына.
Поднимаюсь рывком с дивана, споры и крики нам не нужны, они ничего не решат. Поглядываю на лестницу, расхаживая по гостиной взад-вперёд. Разглядываю фотографии, которых у малышки немерено. Вот она беременная с Янкой на пляже, вот эта похожа на выписку в лучших русских традициях, с кучей цветов, шаров и подарков, и опять с Янкой, вот мой крохотный сын со своей тёткой, и опять она с Лизой и с сыном, похоже на свежее фото. Янка, су*ка, знала всё с первых дней, и про беременность, и про роды. Руки зачесались разбить что-нибудь или как минимум позвонить сеструхе и всё высказать. Наверное, я очень долго держу последнее совместное фото, не замечая, как Лиза спускается в гостиную.
- Не злись на Яну, это я попросила ничего тебе не рассказывать. – её обманчиво спокойный голос немного дрожит. Она берёт с перил небольшой плед, брошенный ею недавно, и аккуратно сворачивает его, на деле стараясь хоть чем-то занять руки. Покончив с ним, малышка становится за спинку кресла, оборонительная позиция, от меня. – Думаю, нам надо поговорить, Демьян, а ты опять молчишь.
Я, было, открываю рот, собирая всё свое терпение и спокойствие, но не успеваю заговорить, в дверях появляется пожилая сеньора.
- Луиза, как Матео, наверное, много впечатлений. – вот зачем она про этого мучачаса вспомнила, я его здесь увижу, ноги переломаю.
- Всё хорошо, Фелипа, он ещё ничего не понял, быстро уснул. Но вечером задаст нам жару. – это про что они сейчас? – Приготовь, пожалуйста, комнату для Демьяна, он поживёт у нас. Какое-то время.
- Хорошо, Луиза, компания друзей всегда хорошо. Отнесу сумку, Дамиана в его комнату. – женщина собирается уходить, а я во второй раз открываю рот. Но очередная осечка. – Вы будете обедать, там готово.
- Спасибо, Фелипа, я сама. Ты сегодня хотела уйти пораньше, я совсем справлюсь, тем более у меня теперь такой помощник.
- Que tengas una buena noche, querida Louise.
- Buenas noches, Felipa. Пойдем, пообедаем, я немного проголодалась.
Это уже Лиза говорит мне и уходит в направлении кухни. Домик совсем небольшой, но уютный, в чем, несомненно, заслуга Лизы. Опять плетусь за ней, как телок на привязи, и, если честно, сам себе удивляюсь. Малышка расставляет перед нами тарелки с чем-то вроде овощей с мясом, и ломает хрустящие лепёшки.
- Демьян, ты молчишь и молчишь, я уже начинаю беспокоиться за твое душевное здоровье. – мягко начинает девушка.
- Перевариваю информацию. – немного грубо отрезаю я. – Боюсь, сорвусь.
- А ты не бойся, только не молчи. – малышка макает лепёшку в тарелку, ловко подцепляя бульон. Совсем бесстрашная.
- Начнём с простого. - сжимаю в руке ложку, сильней раздувая ноздри. – Это мой сын?
Лиза откладывает прибор и заглядывает мне в глаза. Произнося следующую фразу, чётко и твёрдо.
- Да, это твой сын. – удар, кувалда, мясорубка, всё это уже было, но почему после её официального признания легче не становится. – Его зовут Матвей, ему шесть месяцев.
- Как зовут моего сына? – как твоего покойного мужа. Это вслух я не произношу, но по мне должно быть видно.
- Его зовут Матвей, как ты правильно расслышал, и обсуждать с тобой выбор имени для своего сына, я не намерена. – вот сейчас я прих*ел.
- Он как бы мой тоже! – чувствую, что повышаю голос, но поделать ничего не могу.
- Не кричи, ты его разбудишь.
Я не знаю, что мне ответить, что вообще говорить в таких случаях. От меня вероломно скрыли ребёнка, две из самых близких мне женщин. Я молчу, какую взбучку устроят мне родичи, когда узнают о внуке.
- А фамилия, у него какая?
- Серебряков Матвей Демьянович. – нервно кручу в руках ложку. Серебряков, значит.
- Ну, хоть Демьянович.
- Его имя и фамилия, это единственное, что тебя интересует. – с негодованием выдает малышка. – Больше ничего. Тебе больше ничего не интересно узнать о сыне, как он растёт, как развивается, всё ли в порядке со здоровьем, как он появился на свет.
- Тебе лучше не злить меня, Лиза, я и так на грани. До того момента, как сорваться и разнести здесь всё нах*р, остались считанные секунды, и я не знаю, как вообще держусь. – девушка шумно сглотнула, немного вжав голову в плечи. - Спешу тебе