Что-то подобное я ожидала. Шеф и в прошлый раз не стеснялся угрожать, а сейчас, когда я вздумала огрызаться и вовсе разошелся. Но если раньше подобное на меня действовало, то сейчас вызывает максимум циничную ухмылку.

Я вытаскиваю телефон из сумочки и машу им перед носом у Льва Алексеевича.

– А я наш с вами разговор, который, к слову, записывался на диктофон, передам вместе с остальными записями в прокуратуру и в Роструд, напишу заявление и попрошу провести проверку. Плюс прикреплю спорные материалы по вашим договорам и сделкам, которые не фигурировали в отчетах, думаю и налоговой станет интересно.

Я откровенно блефую. Нет у меня никаких спорных данных, и наш разговор я не записывала. Но, как говорится, лучшая защита – это нападение и я нагло пру вперед.

Шеф бледнеет, идет испариной. Зрачки расширяются.

– Ты... ты врешь! – пытается прощупать.

– Конечно вру. Так вы подпишете мое заявление об увольнении или нет?

Он выдыхает, трясет пухлым пальцем-сарделькой и поджимает губы. Мне даже страшно становится за него – так и удар хватит. Но отступать поздно. Да я и не собираюсь.

– Это да или нет?

На красном лице читается борьба. Он морщится, цыкает, но в итоге сдается:

– Приноси свое чертово заявление и выметайся отсюда, чтобы я тебя больше не видел! Пошла вон! – сипит, наконец, как сдувающийся шарик.

– Спасибо, Лев Алексеевич! Вы – замечательный руководитель, – улыбаюсь почти искренно.

И покидаю кабинет с чувством внутреннего удовлетворения.

Глава 37

Собеседование проходит удачно. Подсознательно я жду каверзных вопросов, готовлюсь отбиваться, настраиваюсь, а по факту получается приятная беседа с чаем, с сушками и доброжелательной атмосферой. Если тут все такие милые, то я буду просто счастлива работать в таком коллективе.

В офис возвращаюсь в самом хорошем расположении духа.

Со Львом Алексеевичем мы договорились, что я отрабатываю эту неделю и он меня отпускает. Я согласилась. Усугублять конфликт не хотелось, да и шеф пообещал, что палки в колеса ставить не будет, если я не стану чудить, поэтому я не противилась.

А еще выяснилось, что наш ревизор задерживается и появится не раньше следующей недели. Так что можно не нервничать и спокойно пережить оставшиеся дни.

– У нас даже Алла не позволяет себе опаздывать! – слышу за спиной женский голос, когда возвращаюсь на свое рабочее место.

– Ну ты сравнила! У Аллы любовник не из головного офиса, да и совесть у нее имеется. В отличии от некоторых...

Камень явно летит в мой огород. Я действительно опоздала на семь минут, возвращаясь с собеседования. Встреча была назначена в обеденное время, чтобы мне не пришлось отпрашиваться, но я все равно немного не уложилась.

Оборачиваюсь, замечая за своей спиной Олю из маркетингового отдела и с ней еще одну девушку со смутно знакомым лицом – брюнетка с восточным разрезом глаз и высокомерным взглядом. Обе смотрят на меня с нескрываемой неприязнью.

Самое забавное, что до появления Алекса в нашей компании с Олей я неплохо ладила. Подругами мы не были, но часто пересекались на обедах, периодами она просила денег в долг, а совсем недавно она плакалась мне в жилетку о своей непростой доле, о том, что никто в коллективе ее не понимает, что только со мной она может откровенно говорить и не бояться, что назавтра об этом узнает весь отдел.

В общем, плохого я ей ничего не делала. А сейчас резко врагом стала. На пустом месте. Да и брюнетке вроде дорогу не переходила.

– Вот-вот. Кто-то хоть и мутит с начальством, но берега знает, а кому-то власть крышу сносит, – брызжет ядом вторая девушка, чьего имени я не помню.

Они не стесняются и уже чуть ли не в лицо кидают мне обвинения. Серпентарий какой-то, ей богу.

Пока я была серой удобной мышкой – я никому не мешала. А сейчас резко всем поперек горла встала. Интересно – это зависть, что перспективный самец достался не им или их против меня настроила Стервелла?

Внезапно в голову приходит забавная идея и настроение резко меняется. Чего я добьюсь пытаясь оправдаться? Они еще больше убедятся, что правы и я решаю пойти другим путем. Перенаправить их внимание в другое русло.

– Девчонки, а вы не в курсе кого берут на мое место? – делаю вид, что не слышала их разговора. Улыбаюсь дружелюбно, насколько могу. – Не в смысле на мое прежнее, а в качестве помощницы Александру Егоровичу?

– А ты?..

– А я увольняюсь, все.

Девушки переглядываются между собой.

– Это еще почему? – подозрительно косится на меня Оля.

– У меня парень появился, личная жизнь, – развожу руками. – А боссу нужна работница двадцать четыре на семь, так что тут без вариантов. И еще он ищет себе такую помощницу, которую потом с собой в столицу заберет – сам лично говорил. Только об этом тс-с, между нами! Это если все пройдет удачно. Я же переезд не рассматриваю ни при каких обстоятельствах. У меня тут родители, любимый человек, – я их не брошу. Так что я пасс. Жалко, конечно, но что поделаешь. Дорабатываю эту неделю и ухожу. Льва Алексеевича предупредила, он обещал найти замену. Вы не знаете кого решили поставить? Мне просто ей дела передавать.

Коллеги с вытянутыми лицами качают головой, а я продолжаю:

– А вообще, жаль, конечно уходить. В другой ситуации я бы обеими руками держалась за такие перспективы. Но я в другого влюблена и буду век ему верна, – театрально заканчиваю свою речь на манер Пушкина. – Ладно, тогда я пошла работать. Если вдруг информация о замене вдруг появится – дайте знать, хорошо?

И довольная ухожу на свое место. Краем глаза наблюдаю как загораются глаза у девчонок, как они активно шушукаются между собой, а после торопятся на этаж ко Льву Алексеевичу. Ну все, началось.

Не знаю как брюнетка, но Оля явно любит почесать языком с коллегами на перерывах, а это значит уже к вечеру новость разнесется по офису как запах готового пирога по кухне.

Да будет битва!

Вектор сплетен, наконец, изменит направление. Может, теперь забудут обо мне и перестанут мыть кости.

Льву Алексеевичу помогу с