О втором ребёнке я заговорила сама, когда Елене исполнилось два года, но Хамдан настоял на том, чтобы подождать: ещё год, и ещё, и ещё. Я знала, что он до сих пор испытывает чувство вины, что не смог предотвратить травму в прошлый раз, и поэтому хочет дать больше времени мне на восстановление. И себе.

Даже после родов он не трогал меня, пока я сама не пришла, решившись через полгода. Он подхватил меня на руки, когда я сама обхватила его шею и поцеловала. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что проявляю инициативу, что тянусь к нему без настойчивости с его стороны.

Хамдан отнёс меня на кровать и осторожно опустил на спину, глядя на мою расслабленную позу. Его и без того чёрные глаза потемнели от возбуждения, хотя я каждый раз удивляюсь, как такое возможно. Он заглянул в мои глаза, которые тоже горели от желания, и приоткрытые губы, припухшие от поцелуя.

Я поправилась после родов, и теперь мне кажется, что я стала менее желанной для него, но его глаза, губы и руки, гуляющие по моему телу, говорили об обратном. Он опустился к самому низу живота, там, где проходит всё ещё розовый шрам от кесарева, и тут я дёрнулась. Наверное, всё вместе — это слишком, и я переоценила свою готовность к близости. Но Хамдан удержал меня.

— Тшшш, Марина. Этот шрам почти зажил, и он наш общий. Я люблю тебя всю, теперь и вместе с ним.

С этими словами он навис сверху и коснулся меня между разведённых ног, проникая под бельё и трогая влажные складки. Я забыла о своих страхах и нерешительности. Я выгнулась навстречу его рукам, издавая стон удовольствия. Он протолкнул два пальца внутрь и сорвал ещё один стон, громче и сильнее.

— Ты такая влажная и желанная, что я с трудом сдерживаюсь. Знаешь, как сложно быть аккуратным, когда твои громкие стоны сводят меня с ума?

Он жарко шепчет и продолжает кружить пальцами. Я знаю, чего он добивается. Он это умеет. Распалять и доводить меня до края. Он кружит по заветной точке, и я пульсирую от оргазма. Скорого, но недостаточного. Пока я задыхалась от ощущений и облизывала пересохшие губы, Хамдан скидывал одежду и неожиданно достал из прикроватной тумбочки презерватив, который умело раскатал. Не то, чтобы я могла сейчас членораздельно говорить, но его действия окончательно выбили меня из колеи. Даже если бы я нашла, что сказать, то не смогла бы ничего произнести.

— Просто молчи и наслаждайся, Марина.

Он верно прочитал мой взгляд. Он стянул с меня трусики и вошёл, плавно и медленно. Меня радует, что внутри я не изменилась, но после долгого перерыва всё равно было очень туго и непривычно. Хамдан знал это и чувствовал, поэтому двигался нежно и осторожно, пока я не начала двигаться навстречу, приподнимая бёдра. Тогда он ускорился, но, как всегда, остался сдержанным и разумным. Он провёл языком по налитой груди, захватив поочерёдно соски. Я снова застонала, чувствуя дрожь от приближающегося оргазма. Я, кажется, выкрикнула его имя в момент наивысшего наслаждения, и он тоже почти сразу запульсировал внутри меня.

Мы пришли к общему решению, когда дочке исполнилось четыре года. Предсказание невидимой нитью всё ещё связывало нас. На этот раз я каждый раз спрашивала у врача, когда будет известен пол будущего ребёнка. И когда он наконец сообщил, что с высокой вероятностью на этот раз будет мальчик, то я расплакалась, настолько это довлело надо мной. Теперь я выполнила своё предназначение.

Если человека убеждать в чём-то, он сделает всё, чтобы это произошло… Потому что все хотят, чтобы пророчества сбылись. Однажды нам сказали, что мы встретим великую любовь и родим сына, и мы вложили всю душу в то, чтобы так и было.

20 апреля 2020 г.