— Свободны?

Он встрепенулся. В его взгляде было неприкрытое удивление и любопытство. Я понимала, почему. Я одета не так, как местные, и если мою белую кожу можно было как-то вписать в обстановку, то непокрытую голову и язык — нет.

— Да. Куда надо?

Я молча достала телефон и на экране показала точку на карте.

Он потёр шею сзади:

— Точно туда? Это далеко и там не пускают просто так.

— Да, именно туда.

Я тоже сомневалась, что меня пустят назад, но я должна была попробовать.

— Это дóрого.

Он показал на пальцах цифру и изобразил количество нулей после неё. Я не стала показывать пачку денег, и просто согласно кивнула. Кажется, я производила впечатление надёжного платежеспособного клиента, потому что водитель наконец встал и открыл передо мной заднюю дверь. А может быть, я выглядела беззащитным клиентом, которого легко ограбить и убить по дороге. Я медленно и осторожно села внутрь, стараясь не демонстрировать свою слабость, хотя выглядела я, наверное, и так не очень. Он закрыл дверь, и мы тронулись.

Мы выезжали из города знакомой дорогой, но я старалась не отключаться, чтобы водитель не завёз меня в тёмный уголок и не освободил от сумки со всем содержимым. Но водитель ехал знакомой дорогой, никуда не сворачивал и лишь иногда поглядывал на меня в зеркало заднего вида.

Мы ехали, как и положено, около часа, пока на горизонте не появился знакомый дом за каменным забором. Водитель посмотрел на меня и спросил:

— Туда?

— Да.

Он был всё-таки удивлен, видимо, не верил, что мы едем в нужном направлении и именно в это место. Он остановился у ворот и повернулся. Я достала оговоренные деньги. Он взял, аккуратно пересчитав и спросил, не нужно ли подождать. Но я лишь отрицательно покачала головой, вылезая из машины. Даже если Хамдан не пустит меня внутрь, меня всё равно потом довезут до нужного места назначения. На улице не останусь. Я боялась только, что Хамдан с ребёнком остались в городе, но ведь детская подготовлена в этом доме, значит, и ребёнок должен быть тут.

Такси уехало. Я первый раз оказалась стоящей за воротами с другой стороны. То, чего я так хотела, обернулось для меня настоящим кошмаром. Я нашла звонок и нажала. Почти сразу же появился охранник. Я забыла, что у входа всегда кто-то дежурит. Он что-то передал по рации, получил ответ, кивнул, и ворота открылись. Я не думала, что будет так просто. У меня даже появились силы, чтобы двигаться дальше.

Дверь в дом была как обычно открыта. Я беспрепятственно вошла как раз, когда Хамдан спустился по лестнице в холл. Я не могла позволить ему начать говорить, потому что у меня не было аргументов против, но оказалась слабее, чем думала. Боль окончательно согнула меня. Я опёрлась о стену, чтобы не упасть.

Он подошёл ближе и просто подхватил меня на руки, неся по лестнице вверх прямо в комнату. И когда уложил на кровать, то не ушёл, а сел рядом, накрыв мою руку.

— Марина, почему ты так мучаешь себя? Я собирался забрать тебя, как только врач разрешил бы. Ты должна была несколько дней провести в больнице до стабильного состояния.

— Ты уже забрал ребёнка.

— Да, потому что она в порядке, в отличие от тебя.

— Почему вы говорите «она»?

— Потому что это девочка, Марина.

Меня как пыльным мешком ударили. Я никогда не спрашивала у врача пол ребёнка, потому что была уверена, что это мальчик! Я просто выдохнула:

— Как?

— Это сложный процесс комбинации и рекомбинации генов, — он шутил надо мной, при этом оставаясь серьёзным. Но я научилась отличать шутки и серьёзности.

— Перестань издеваться. Давно ты знаешь?

— С двадцатой недели.

— Ты поэтому был расстроен в последнее время?

— Нет, конечно, нет, Марина. — Он вздохнул. — Я должен перед тобой извиниться за всё. За свои действия и за дядю. Я должен был предупредить тебя, что он будет здесь, но не сделал этого заранее, а потом стало слишком поздно.

— Так это был твой дядя

— Да. Марина, я очень виноват перед тобой.

— Что будет дальше, Хамдан?

— Дальше я приглашу врача. Ты серьёзно пострадала, и тебе нужно находиться под наблюдением.

— А потом?

— А потом я хотел дать тебе выбор, но теперь передумал. Тебе придётся выйти за меня замуж. Я надеюсь, ты хорошо подумала после моего предложения, потому что я больше не стану спрашивать.

— Так просто?

Он улыбнулся.

— Я же говорил, когда придёт время, ты сделаешь выбор сама. И любое твоё решение будет правильным.

— Правильным для тебя.

— Для нас, Марина. Отказа я не приму. Ты ещё не поняла, что мы связаны навечно. И нам придётся выполнить наше предназначение, хотим мы того или нет. У нас для этого вся жизнь впереди.

Он посмотрел мне в глаза так, как смотрел всегда, проникая в самую душу. Он знал, чего я хотела и что мне было нужно. Рано или поздно я бы пришла ко всему этому сама.

Эпилог

Обстоятельства моего прибытия в Оман никогда не сотрутся из памяти. Спустя пять лет первые впечатления яркими вспышками озаряли моё сознание. Я всё ещё помню страх, боль, одиночество, но теперь это лишь воспоминания. Теперь я счастливая, любимая женщина и мать, у которой есть всё. Я не знаю, чем заслужила такое счастье, но безумно рада, что оно у меня есть. И теперь я с трудом понимаю мотивы, по которым сопротивлялась ему вначале.

Хамдан не изменился, но ему это и не нужно. Он слишком сложный и глубокий человек, его не сразу можно понять: он думает и действует молниеносно, и только потом объясняет. Он почти всегда оказывается прав. Я приняла его таким, какой он есть. Он дополнял меня силой, мощью и решительностью.

Я была очень удивлена, что наш брак оказался абсолютно светским — с договором и подписанием. Мне даже не