К дому девочек. Черт.

Направив пистолет вперед, я влезаю через окно на первый этаж клуба. Внутри темно и тускло, хотя сейчас раннее утро. Шторы закрыты. Хороший выбор. Снайперы — последнее, что нам нужно.

Я проверяю лифты. Они все заблокированы. Хорошо.

Должно быть, это сделали Туман или Тень.

Выстрелы затихают на минуту. Шаги раздаются на пути к лестнице. К комнатам девочек. Я перепрыгиваю через четыре ступеньки и прячусь в углу. У основания лестницы появляются двое мужчин, один громоздкий, другой худощавый. Лучше взять ответ у того, кого легче подчинить. Я стреляю в лоб громоздкому мужчине. Он с грохотом падает назад.

Тощий стреляет. Я делаю выпад вперед, и пуля царапает мне бицепс. Я бью его ногой в диафрагму. Он взвизгивает от боли, и я, воспользовавшись случаем, выкручиваю ему запястье. Пистолет падает, и в его костях раздается треск.

— Кто тебя послал? — выкрикиваю я, приставив пистолет к его голове.

Он пытается ударить меня другой рукой, но останавливается, когда я упираюсь стволом ему в висок.

— У тебя есть ровно десять секунд, чтобы сказать мне, кто тебя послал.

— Президент Джо! — он стонет, но звучит фальшиво. Это слишком просто. Слишком удобно. Инстинкт подсказывает, что все это подстроено.

Я крепче сжимаю его сломанное запястье, но мой тон звучит спокойно:

— Что носит президент Джо, когда встречается со своими людьми?

Он на секунду удивляется.

—... что?

— Президент Джо надевает что-то очень специфическое, когда встречается со своими людьми. Если ты не знаешь этого, то как можешь быть одним из его людей?

— Это красная бабочка.

— Неправильный ответ. Он всегда носит бабочку. Откуда мне, черт возьми, знать, что он носит, если я не один из его людей?

Мои пальцы двигаются вверх по его руке, затем я поворачиваю ее. Он вскрикивает от боли, когда я нейтральным тоном произношу:

— А теперь скажи мне, — я сжимаю руку до тех пор, пока не затрещит кость. — Кто, блядь, тебя послал?

— Хорошо! — он плачет, лицо краснеет. — Это...

Выстрел проносится мимо моего уха и попадает прямо в лоб мужчины. Его глаза расширяются и превращаются в пустоту, а сам он замирает.

Я отпускаю его и поворачиваюсь. Тень скрывается из виду и бежит вверх по лестнице. Я бросаюсь за ним, адреналин бурлит в моих конечностях.

Как только я достигаю второго этажа, крики и хныканье девушек проникают сквозь стены.

Ни одной тени не видно.

Перед офисом Туман держит под мышкой голову мертвеца, упираясь коленями в его спину. Ее лицо холодно, на ней домашний халат, но она все равно умудряется говорить спокойным, успокаивающим тоном:

— Не волнуйтесь, девочки. Все будет хорошо.

Прямо за ее спиной появляется мужчина. Я стреляю ему в чертову голову. Еще одна пуля пробивает ему грудь. Я смотрю в сторону. В дверном проеме стоит Тень в одних шортах. Его взгляд меняется от роботизированного до полного ярости.

Но от того, кто стрелял в человека, которого я допрашивал, не осталось и следа.

— Этот этаж чист, — Туман пинает мертвеца, оказавшегося у нее в руках. Он с грохотом падает на лицо. Она вытирает окровавленные руки о футболку убитого и направляется к источнику плача. Должно быть, она собрала их в одной комнате. — Мне нужно остаться с девочками.

— Кто-нибудь проверял Кайла? — спрашиваю я, уже двигаясь к лестнице.

— Был там, — Тень почесывает висок стволом пистолета. — Он все еще в дреме, как Спящая, мать ее, красавица.

У меня перехватывает дыхание. Дверь в кабинет Туман со щелчком открывается. Я направляю пистолет.

Пламя выходит наружу, его темно-рыжие волосы и борода взъерошены. Выражение лица отрешенное, он зевает. Он роется в кармане и засовывает в рот сигарету.

— Неужели здесь никто не может выспаться?

Мой взгляд навис над ним, пока я держу палец на спусковом крючке. В последнее время он действует мне на нервы. Не знаю, почему. Просто он так делает.

— Ищите кого-нибудь, кого мы можем допросить на случай... — меня прерывает шум, доносящийся с лестницы, ведущей на третий этаж. Где остался Кайл.

Я бегу вперед, и Тень тоже. Даже Пламя следует за мной, пистолет в руке, сигарета все еще висит во рту.

Мужчина кричит. Звук такой гортанный и мучительный. Но это не Кайл. Высокий мужчина, широкий, без мускулов, спотыкаясь, спускается по лестнице. Скар на его спине, ноги плотно обхватывают его талию, а рука — ключицу.

Причина его криков в том, что она раз за разом наносит ему удары ножом по спине.

Он откидывает руки назад, пытаясь стряхнуть ее с себя. Что ж, удачи вам, мать вашу. Она как паразит, когда убивает.

Она поднимает нож, чтобы вонзить его в шею.

Я бросаюсь к ним.

— Скар, не надо!

Она наносит удар. Кровь брызжет из его шеи, как фонтан, и забрызгивает ее лицо и одежду.

Красное пятно попадает и на мою рубашку. Капли горячей жидкости пачкают мое лицо.

Кап.

Кап.

Кап.

Я встряхиваю головой. Не время попадать под влияние «Омеги».

Скар отпускает мужчину и бросается назад. Он падает с лестницы. Дрожащие руки тянутся к его шее, но уже слишком поздно. Он не выживет.

Я подбегаю и приседаю перед его лицом.

— Кто тебя послал?

Его губы шевелятся, но он ничего не говорит.

— Кто? — кричу я.

— Пошел... ты... — прохрипел он с густым русским акцентом, прежде чем его тело обмякло.

Черт возьми. Я ничего от него не добился.

Что-то не дает мне покоя во всем этом. Он русский. Не то чтобы это что-то значило, но мне это не нравится.

У нас с Кайлом было несколько заказов для русской мафии в США — возможно, поэтому люди здесь считают Призрака русским шпионом, — но не думаю, что они стали бы посылать кого-то в мой бизнес.

Я привел сюда Владимира. Если уж на то пошло, мы с ними сотрудничаем.

Но опять же, возможно, я слишком много в этом понимаю. То, что мертвый подонок говорил по-русски, еще не значит, что он связан с мафией.

— Какого хрена, Скар? Я весь в крови, — глаза Пламени наполняются раздражением, когда он смотрит на волосы Скар и отбрасывает свою окровавленную сигарету. Светлые пряди теперь окрасились в красный цвет от крови. Она такая маленькая на фоне Пламени, но в этом крошечном теле столько безумия.

— Упс, — она ухмыляется, и это выглядит чудовищно, когда кровь стекает по ее лицу и пропитывает рубашку и шорты. Сегодня на ней написано: