И я подумала, что такого острого счастья не испытывала еще ни разу в жизни. Как будто все, что происходило со мной раньше, было лишь ожиданием. С рождения – и до сегодняшнего вечера.

А ведь я знала: что-то должно случиться. Еще утром знала. Когда на город опустился жемчужный туман. И когда Вадим назвал меня Доной Анной. Это точно был знак!

В прихожей я положила на тумбочку сумку, стряхнула туфли, сняла плащ. Как все началось в прошлый раз? Кажется, я наклонилась, чтобы развязать шнурки. А он…

- Смотри, - взяв за плечи, Артем развернул меня к большому зеркалу на стене. Нет, вот теперь точно Багира.

Стоя за спиной, он снял ожерелье, вытащил из ушей серьги, а из волос шпильки. Пропустил пряди между пальцами, расстегнул молнию на спине, стянул платье с плеч. Мы встречались взглядами в зазеркалье, и это тоже было необычно, волшебно.

Я словно стала на минуту той самой молодой вдовой под черным покрывалом, которая сразила бывалого повесу узенькой пяткой, мелькнувшей из-под подола. И вот он пришел ко мне ночью, в дом, где еще витает дух умершего мужа, и тяжелые каменные шаги вот-вот донесутся из-за двери…

Так остро, так опасно – и так сладко…

Его губы скользили по шее под волосами, по плечам, выпущенная из лифчика грудь легла в ладони. Я смотрела, затаив дыхание, как твердеют, заостряются соски между его пальцами, как подбирается и словно льнет к ним темная кайма. Повела плечами, и платье соскользнуло к талии, потом на пол. Я переступила, выбираясь из него, все так же не отрывая взгляда от зеркала, словно боялась разорвать эту магическую связь.

Сняв с меня лифчик, Багира положил ладони на живот, провел мизинцами линии над краем полупрозрачных стрингов. Одна рука пробралась под них, нашла клитор, мягко сжала его пальцами. Вторая легла поверх ткани, вдавила ее глубоко между складками, собирая влагу.

Меня пробило так, что не смогла сдержать крупной дрожи.

Откуда он узнал это – что мне безумно нравится такое сочетание и контраст, одновременная ласка теплой кожей пальцев и скользкой тканью? Промелькнуло вдруг совершенно сумасшедшее: а что, если он каким-то непостижимым образом наблюдал за мной каждый раз, когда я ласкала сама себя, думая о нем?

- Хочешь так? – шепнул он мне на ухо. – До конца?

Увидеть в зеркале свой оргазм? Ох, как же это было заманчиво.

- Да, - я запрокинула голову, и Багира накрыл мои губы своими. Но я тут же увернулась и стиснула ноги. – Только в другой раз. А сейчас хочу… попробовать тебя на вкус. Здесь.

Может, это прозвучало глупо, но я увидела, как жадно расширились его зрачки. Повернувшись, расстегнула ремень, молнию, спустила брюки вместе с трусами, так же жадно любуясь крепко вставшим членом. Словно облизала для разгона глазами. Присела на корточки, прочертила кончиком языка тонкую линию по всей длине, замкнула вокруг бархатистой головки, поглядывая в зеркало. Обхватила губами, чуть помедлила, прежде чем пустить дальше.

Его пальцы нырнули в волосы – чуть придерживая и направляя. Лаская, я наслаждалась острым звериным запахом желания и горьковато-соленым, как морская вода, вкусом. И гладкостью кожи под языком. И тихими гортанными стонами. То впуская его до упора, то почти соскальзывая и едва касаясь губами, я завелась так, что хватило бы, наверно, одного прикосновения, его или своего, чтобы кончить вместе с ним. Но ему было не до того, а свое я приберегла как фору на следующий заход.

- Помнишь, что ты мне сказал в тот раз? – спросила, когда Багира нес меня в спальню, перекинув через плечо. – Когда мы сюда пришли?

- Нет, - он положил руку мне на бедро. – Что?

- «Вот ты и попалась». И правда попалась, - и шепнула на ухо, лизнув завиток:

- Возьми меня…

--------------

*Западный скоростной диаметр

Глава 56

Блаженная нега…

Где-то тихо играла музыка, за окном шелестел дождь, приглушенный свет бра плавно менял цвета. Артем лежал, закинув руки за голову, я сидела рядом, опираясь на спинку кровати и положив ногу ему на грудь. Он рассеянно обводил пальцами лодыжку и о чем-то думал. Судя по улыбке, о чем-то хорошем.

Эй, ты мне сейчас там дырку протрешь!

Та самая пятка вдовы в черном?

- Почему, кстати, дона Анна?

- Пушкин же, - он покосился на меня удивленно-снисходительно. – «Маленькие трагедии». «Каменный гость».

Ой, Тема, ты правда думаешь, что глупенькая блондинка у Пушкина только «Золотую рыбку» читала? Ну держись, дядя, сейчас я тебе верну культурный шок с процентами.

- А разве пятку было видно? – невинным таким тоном. – В баре?

Ага, а вот теперь твое удивление уже по делу. То ли еще будет.

Прокладывая большим пальцем ноги дорожку в шерсти на его груди, - а вот у него, кстати, шерсти ровно столько, сколько надо! – я очень тихо, почти шепотом продекламировала:

В час рассвета холодно и странно,

В час рассвета — ночь мутна.

Дева Света! Где ты, донна Анна?

Анна! Анна! — Тишина.

Артем повернулся и посмотрел на меня с каким-то суеверным ужасом. Но тут же справился с собой и отбил удар:

- «Шаги командора». Блок.

Вернув отвисшую челюсть на место, я тут же запустила новую ракету:

- А ты знаешь, где Блок впервые читал это?

- Где?

- А в этом доме. В башне Иванова.

- Поздравляю, гражданин, соврамши*, - хмыкнул Артем. – Он эти стихи написал уже после того, как Иванов уехал из Питера.

- Блин… - я чуть прижала ступней его кадык. – Я прям тебя уже боюсь, князь Оболенский. Уел. «Незнакомку» он там читал, да.

- То-то же! – он ущипнул меня за попу. – Ну спроси, спроси, откуда я все это знаю. Хочется же?

- Хочется, - не стала притворяться я. – Откуда?

- А я в школе в лингвистическом классе учился. И очень даже неплохо. Все никак не мог решить, к умным податься или к красивым. На филфак или на юрфак. Но прагма победила.

Черт, в каждом мужике сидит маленький Самохвалов. Ну и ладно. Ему можно.

- Ну а мы люди простые, гимназиев не кончали. Я просто все это люблю. Очень. Серебряный век. Питер. И… - ну, была не была! – и вообще он