- А молчать, что ты в положении, это бабья блажь или беременные приколы? – резко разворачиваюсь и пронзаю ее тяжелым взглядом.

Она стоит, раскачиваясь от дурноты.

- Я… Хотела сказать, - выдает спокойно.

Смягчаюсь. Не хочу быть тираном и деспотом, как на работе. Дома я позволяю себе быть теперь мягким и спокойным. Не ору на Снежинку, но вся каменеет.

- Прости, я просто не ожидал. Скажи мне, - начинаю, разминая буквы на губах.

- У нас с Архипом несовместимость. Я думала, что бесплодна. Ты же сам наводил справки. А секс… Был уже давно. Я… Андрей, ребенок твой. Но если ты думаешь… - теряя дар речи, пытается выстроить линию защиты Снежа.

В груди все закипает, наполняясь теплом. Я вне себя от счастья.

- Хватит, я верю, - протягиваю к ней руки.

Снежана не спешит ко мне приблизиться, и я сам, первым, делаю к ней шаг.

Мне стоило ей сказать сразу по то, что Солоницкий был моим клиентов и какую именно "помощь" я ему оказал, но я побоялся ее потерять.

– Да, все было нечестно. Но я исправлю то, что можно исправить. Я не знал тебя тогда. Я не хотел, чтобы из-за этого ты уходила. И не хочу тебя отпускать, Снежана, - шумно выдыхая воздух из легких, говорю ей.

Снежа скрещивает руки на груди, продолжая безмолвную оборону.

В ее глазах бегущей строкой читаются вопросы.

"Ради кого он просит меня остаться?"

"Ради малышек или сам хочет быть со мной?"

- Немыслимо, черт! Я распинаюсь перед какой-то нянькой без денег и без жилья! – смеюсь, забираю ее в объятия и припечатываю к себе. Навсегда.

- Я не обижаюсь. Я и правда нянька, без жилья. Глупая и наивная. И я боюсь, что ты обманешь. Но люблю тебя, как никого не любила.

Поставив на весы все «за» и «против» Снежинка меня прощает.

Упирается в мою шею, хлопая сырыми от слез ресницами. Целую ее макушку, потом, не сдержавшись, ловлю губами ее влажные губки.

- Я тебя забираю, навсегда. Больше никаких «вы», есть только «мы»! Поняла?

Мы выходим из ванной, и, будто подгадав момент, мне звонит Зотов-Котов.

Включаю громкую связь, чтобы Снежа все слышала.

- Андрей Сергеевич, извините, что отвлекаю. Но вы не сказали самое главное: когда мы переоформим фирму Солоницкого? Я рад быть ее хозяином, но… совестно, как-то. Она все-таки ваша.

- Спасибо, Олег. Но она не моя. Агентство «Праздник и Ко» принадлежит Снежане Владимировне.

Снежа все понимает без слов. Искры радости и облегчения играют в ее радужке. Она наклоняется ко мне и говорит простое, но огненно-горячее: «Андрей, я тебя люблю!»

Все, что мог я исправил.

Мужчина – это поступки, и, вроде бы, у меня получилось поступить по-мужски в нашей ситуации.

- Без слез, Снежа. Плакать беременным разрешается только от счастья, - вытирая мокрые капли на ее щеках.

- Я счастлива, - шепчет.

Целую и вихрем в коридор врываются наши малышки.

- Ты сто ее ластроил?! - сердито говорят мне крохи.

- Нет, папа меня спас. Он вернул мне фирму и победил злого мужа, - смеется Снежинка, стряхивая слезы.

- Нас папа самый лучший аблакат! - гордо задрав курносый нос, говорит наша Ксюша.

****

Оставшись наедине, когда солнышки наконец-то угомонились, я с любовью смотрю на Снежинку.

- Я не верю, Андрей. Как ты решился?

- Просто. Я подослал Зотова с лучшим предложением к твоему бывшему, - с песком на зубах говорю о Солоницком. - Ты хотела и я не мог не помочь, Снежа.

- А работники? Моя бывшая подруга Аня и ее муж Олег там всем заправляли, - говорит, ломая беспокойные руки.

- Вот об этом уж точно переживать не надо. Уволишь всех, нахрен, - спокойно, с добродушной улыбкой подписываю приговор всем предателям.

- Боже, ты волшебник, Ребров! - восхищенно говорит, глядя мне в душу распахнутыми по-детски наивными глазами.

А дальше были планы... Снежа живо с жаром говорит о том, как реанимирует свое детище. Место там найдется, разве что, верным эльфам-зайцам, как их там зовут... Не помню.

Так вот кроме своих старых друзей она никого не планирует брать в свое новое ивент-агентство. Так и должно быть, я считаю. Анна и муж пойдут неминуемо на улицу. Ну а клиентов ждет приятный сюрприз: главная фея, наконец, вернулась с новыми силами.

- Только пахать на корпоративах я тебе не позволю. Ты должна думать о нашем ребенке, Снежа, - кладу руку на голый живот Снежинки.

Мысли в голове самые пошлые.

- Нам можно мириться на таком сроке, м? - касаясь пальцами нежных сосков, спрашиваю у моей любимой.

- Можно, - поеживаясь, говорит мне Снежа.

Сгребаю ее в охапку осторожно. Нужно привыкать к новому положению Снежинки, забыть привычную грубость и включить максимум нежности. Мне нравится, как она раскрывается навстречу моим поцелуям.

Я понимаю, что это судьба нас свела. С каждой минутой все больше хочу ее и она отвечает мне любовью. Два одинаково преданных сердца нашли новые силы, чтобы биться в унисон.

ЭПИЛОГ

Весна наступила рано. Радуясь теплому солнышку, наши с Андреем солнышки, резвятся на детской площадке возле медицинского центра.

- Время, Снежа. Пойдемте, - торопит меня Ребров.

Он нервничает, переживает, как ребенок.

За несколько месяцев произошло столько важных событий, что я до сих пор не могу привыкнуть.

Но сегодня у нас самый важный день: мы узнаем пол нашего ребенка.

Крохи тоже в курсе.

Девочки требуют от нас с Андреем свадьбу, говорят, что без свадьбы детей не бывает.

Андрей с ними заодно, адвокат сделал мне предложение, и сейчас, после его развода, мы собираемся пожениться.

Собрав все силы и приложив все старания, Ребров не просто развелся с Полиной, но и лишил ее родительских прав на солнышек.

Глеб, который представлял интересы любовницы, грозит обжалованием. Но Андрей говорит, что ярые попытки отобрать детей – всего лишь очередная спекуляция его нечистого на руку брата.

Полине, как и Глебу, наши двойняшки не нужны.

И мы не отдадим им детей, никогда.

Сама мать-кукушка больше не появлялась в доме Реброва.

Не знаю, общается ли с бывшей невесткой Эльвира, бабушка девочек, но Андрей быстро поставил мать в рамки.

Ребров объявил, что мы стали жить вместе, скоро станем супругами, и предложил Эльвире выбрать.

Или