Он делает это так трепетно и нежно, словно я драгоценное сокровище. Затем Гроднев сгибает мою ногу в коленке и поднимается поцелуями выше.

Не могу сдержать стон, когда чувствую его губы на внутренней стороне бедра. Мне уже так жарко, что давно нечем дышать. Дрожу от каждого прикосновения к своему телу.

Платон медленно разводит мои ноги в стороны и устраивается между ними. Снова целует низ моего живота и прикасается пальцами между бёдер.

Хнычу от острого желания и комкаю пальцами простыню. Этого слишком мало. Недостаточно. Я хочу почувствовать Платона в себе.

- Пожалуйста, я не могу больше ждать… - стону я.

Слышу хриплый смешок.

- Какая нетерпеливая! Подожди, я ещё собирался сначала в воспитательных целях отшлёпать тебя по заднице, чтобы не вздумала больше бегать по холодной улице с мокрой головой…

Из моей груди вырывается полустон - полухрип, когда пальцы Гроднева обводят по кругу одну очень чувствительную точку.

- Ладно уж, - милостиво заявляет Платон, - на этот раз будем воспитывать лаской…

Рука Платона исчезает, а её место между моих бёдер занимают губы мужчины.

Как только я чувствую прикосновение его языка, окончательно теряю связь с реальностью.

Слышу со стороны свой дикий вой. Трясусь от удовольствия и уже через считаные секунды взрываюсь оргазмом.

Платон тут же подаётся вверх и входит на всю длину, продлевая мой кайф.

Он двигается сразу резко и быстро. Его голод не меньше моего, и Гроднев берёт моё тело с уверенностью хозяина.

Мне снова нечем дышать. Хватаю Платона за плечи и царапаю его ногтями, но он не замечает. Слишком сосредоточен на быстрых и ритмичных толчках, несущих нас обоих к удовольствию.

Когда движения Платона становятся почти грубыми, а из его горла доносится звериный рык, я второй раз взрываюсь удовольствием. Трясусь всем телом и чувствую, как замирает во мне Платон, доходя до своего пика.

Мы оба дышим, как марафонцы после дистанции, и хватаемся друг за друга, как утопающие.

Он всё ещё во мне, и это удивительно приятно.

Платон валится набок, разъединяя наши тела, но тут же притягивает к себе за плечи. Обнимает, фиксируя на месте.

- Ты всё поняла? – спрашивает он, целуя меня в висок.

Понятия не имею, о чём он, но это и не важно сейчас.

- Поняла, - говорю я не задумываясь.

Я сейчас всё что угодно готова сказать.

- Я чертовски хорош в объяснениях, - хвалит сам себя Гроднев.

- И не только в объяснениях, - ухмыляюсь я, прижимаясь к мужскому телу теснее.

Зеваю во весь рот с усталым стоном.

Напряжение отпустило, и теперь навалилась блаженная слабость удовлетворения.

- Спи, Поля, - Платон снова целует меня в висок. – Завтра поговорим.

Прижимаюсь щекой к груди Гроднева, втягиваю носом терпкий запах мужского тела после секса и проваливаюсь в сладкий сон.

А утром меня накрывает паника.

Она просыпается раньше меня. Красной лампочкой мигает в мозгу, заставляя резко очнуться.

Это похоже на приступ.

Платон безмятежно спит рядом, и я пугаюсь того, что мы сделали.

Как теперь быть? Он не отстанет. Будет соблазнять меня снова и снова.

Мне придётся признаться…

От одной только мысли об этом к горлу подкатывает тошнота.

Нет, я не могу! Какая же я идиотка! Как это будет выглядеть?

«Доброе утро, Платон, как спал? Кстати, я уже несколько месяцев беременна от тебя. Прости, забыла сказать…»

Бред! Он либо разозлится, либо не поверит.

Я трушу и не могу совладать с собой. Мне кажется, что как только Платон проснётся, наступит конец света.

Плохо соображая, что делаю, я выскальзываю из тёплой постели, нахожу разбросанные по комнате вещи и натягиваю на себя одежду.

Должно быть, ещё раннее утро. За окном только –только начало светать.

Платон не просыпается, когда я тихонько приоткрываю дверь и выскальзываю в коридор. Мне стыдно за то, что я сбегаю, но остаться и встретиться с реакцией Гроднева на беременность лицом к лицу кажется мне самоубийством.

Я просто не могу.

Мой телефон почти сел, но заряда хватает, чтобы вызвать такси.

Выскальзываю из дома Платона бесшумным призраком.

Когда сажусь в подъехавшее такси и прошу отвезти меня в город, уговариваю собственную совесть не грызть так уж сильно.

Мне просто нужна маленькая передышка.

50. Платон

Просыпаюсь в одиночестве и неожиданно для себя чувствую разочарование. Куда успел деться мой прирученный дракон?

Больше всего на свете хочется сейчас обнять Полину и пообещать ей все сокровища мира за улыбку.

Протяжно зеваю и иду искать мою беременную невесту. Ушла, наверно, в ту комнату, где я её поселил, чтобы привести себя в порядок.

Про свадьбу я ляпнул, конечно, экспромтом. Действительно хотел, чтобы мама забыла про Луизу.

А потом понял, что всё правильно. Так и надо. Беременна Полина или нет – не принципиально. Я хочу видеть её своей женой.

Вот только Полина всё воспринимает в штыки. Не доверяет. В этом я, кончено, сам виноват. Вёл себя, как мудак, вот и результат.

Сумка с вещами Полины лежит в гостевой комнате, а вот самой девушки там нет. Спускаюсь на первый этаж. Может, она решила позавтракать?

Через двадцать минут безрезультатных шатаний по дому начинаю злиться. Куда делась эта упрямая женщина? Нужно было всё-таки вчера отшлёпать её по заднице. Некоторые не понимают хорошего обращения!

Охрана сообщает, что моя ненаглядная смылась в город на такси три часа назад.

Ору на дежурящих у ворот парней. Какого чёрта они её выпустили?

Зря я, конечно, их отчитываю. В моём доме отродясь никого не удерживали силой. Кого здесь удерживать? Кроме меня, здесь никто не живёт. Да и сам я приезжаю ночевать через раз, часто предпочитая городскую квартиру.

Злой как чёрт возвращаюсь в дом. Ну зачем Полина смылась? Да ещё непонятно с кем.

В такси можно встретить не самых приятных людей. Некоторые из них могут обидеть беззащитную женщину.

Тревога за Полину ноет, как натёртая мозоль. Если с ней что-то случилось по дороге…

Безопасность моей женщины – моя ответственность. Вот только как её обеспечить, если у этой самой женщины вздорный характер?

Сказал же – поговорим утром. Мне теперь по всему городу за ней бегать, чтобы в любви признаться?

- Ты чего такой мрачный? – спрашивает мама, спустившаяся к завтраку.

- Полина уехала, - нехотя признаюсь я.

- Поссорились? – участливо интересуется