– Но я не еду домой на День благодарения. Мы же договорились об этом еще несколько месяцев назад.

Он невозмутимо пожимает плечами, и по какой-то причине это приводит меня в ярость.

– Думаю, мы были слишком эмоциональными.

Охренеть. Просто уму непостижимо.

– Но я уже согласилась работать в этот день. Ты не мог раньше сказать, что, на твой взгляд, мы вели себя слишком эмоционально?

– Я не думал, что ты придаешь этому такое большое значение. Просто поменяйся с кем-нибудь сменами.

– Я не могу просто поменяться сменами. У всех уже свои планы на праздники. Я еще даже своей маме не сказала, потому что знаю, что она разозлится. Поверить не могу, что ты передумал и ничего мне не сказал.

– Детка.

– Почему ты меня так называешь? – рявкаю я, вставая с места. Забираю футболку и направляюсь к лестнице. – Спасибо за помощь с сестрой. Я иду спать.

Поднимаясь, я не обращаю внимания, что он зовет меня, и, когда захожу в его комнату, Джиджи уже в кровати. Но я запираю дверь на замок, как сказал мне Генри.

– Мне очень жаль, – тихо говорит Джиджи.

– Я знаю.

– Я больше не буду такой безответственной, – продолжает она, когда я, переодевшись, забираюсь в постель рядом с ней.

– Будешь.

– Мне жаль, что вы с Уиллом расстались.

Я выключаю настольную лампу и накрываю нас обеих одеялом.

– А мне нет.

Глава 18

Генри

– Мы так не договаривались, – огрызается Бобби, оглядывая Расса с головы до ног.

– А что случилось с командным духом? – добавляет Мэтти, упирая руки в бока. – А как же веселье?

Аврора фыркает, поправляя на голове обруч с ушками.

– Да, ребята, извините. Я не собираюсь сегодня целоваться с Гаем Фиери. Впервые в жизни у меня появился парень. И я хочу пойти на Хэллоуин в милых костюмах для пары.

– У тебя усы размазались, – указываю ей. Расс, как всегда, краснеет, поэтому я даже не хочу говорить ему, что у него на лице видны следы от усов. Не надо быть гением, чтобы понять, почему они опаздывают. – Почему ты мышь в поварском колпаке? – спрашиваю я Аврору.

– Я – Реми! – Она выглядит оскорбленной, как будто ожидает, что я пойму, о чем вообще речь. – Из Рататуя! Расс – это Лингвини. И я крыса, а не мышь.

– Если бы я знал, что есть другие варианты, то воспользовался бы ими.

– Где твой кролик? – интересуется Аврора, оглядывая группу, одетую в черные рубашки с языками пламени, парики белых волос ежиком, бородки и солнцезащитные очки.

– Вон там, разговаривает по телефону, – говорю я, кивая в сторону стены за «Горшочком меда», где Хэлли стоит в окружении Поппи и Эмилии. Аврора раздобыла новое поддельное удостоверение личности для Хэлли, которое, по-видимому, неотличимо от настоящего, поэтому мы ее ждали, чтобы войти в бар. – Позвонила ее мама, потому что она случайно пропустила видеозвонок от своей младшей сестры, которая хотела показать свой костюм для сбора угощений. Мне кажется, на нее кричат.

– Как тебе ее костюм? – спрашивает Аврора.

– Мы говорим не об этом костюме, – опережая меня, отвечает Крис и приглаживает накладные волосы, становясь похожим на злодея из Бондианы. – Это безопаснее всего для всех.

– Настолько хорош? – Аврора шумно выдыхает. – Знаешь, мне пришлось уговаривать ее, чтобы она не наряжалась клоуном.

«Настолько хорош» – это еще мягко сказано. Мне никогда не нравились вымышленные персонажи, но Хэлли в образе Лолы Банни из «Космического джема», должно быть, что-то во мне раскрыла. Когда она сказала мне, какой костюм собирается надеть, я предположил, что это будет комбинезон кролика, подобный комбинезону Миньона, который я надевал в прошлом году, может быть с баскетбольной формой поверх.

Я оказался прав только наполовину, и не про комбинезон кролика.

И баскетбольной формой это тоже можно назвать с большой натяжкой, поскольку на ней надеты крошечные шорты, кроличий хвостик, гольфы до бедер и топ в тон.

Работа и хоккей помешали нам встретиться сегодня после того, как она вернулась домой от своего бывшего. Я испытываю отчаянное желание узнать, как прошла их первая за два месяца встреча, и никак не могу разобраться в своих чувствах по поводу нашей дружбы, и ее сексуальный вид совсем не помогает делу.

Ситуацию усугубляет еще и то, что я целую вечность не трахался, и теперь мне придется весь вечер любоваться округлостями и задницей Хэлли. Боже, как же мне не хватает секса.

Дело даже не в том, что она прекрасно выглядит. Я очень горжусь ею, видя, как растет ее уверенность в себе с каждым полученным комплиментом. Она расцветает в окружении других, и я так рад, что мои друзья приняли ее без вопросов.

– Земля вызывает Генри, – говорит Аврора, помахав рукой перед моим лицом. – О боже, эти кроличьи ушки конкретно запудрили тебе мозги. Когда ты наконец признаешь, что у тебя есть к ней чувства, и пригласишь ее на свидание?

Каких богов я разозлил, что в моей жизни появились две назойливые женщины?

– Ты ведь знаешь, что крысы не умеют разговаривать?

– Пи-пи-пи, дружочек. Кто-нибудь тебя опередит.

– Вы с Анастасией передаете друг другу эстафету, кто больше всего вмешивается в мою жизнь? – спрашиваю я, понижая голос, когда замечаю приближающихся к нам девушек. Анастасия и Лола были днем на нашей игре, и первым делом Анастасия спросила меня, где Хэлли. Не «Мне жаль, что вы сыграли вничью» или «Ух ты, как здорово ты играешь в хоккей». К счастью, Лола призналась, что не готовила свой утренний кофе, надев хоккейный свитер наизнанку, и это позволило мне сменить тему.

– Да. – Аврора улыбается, тут же разворачиваясь, чтобы поприветствовать Хэлли, Эмилию и Поппи, и протягивает удостоверение личности Хэлли. – Я пришла не с пустыми руками.

– Ага, с опозданием, – ворчит Эмилия, щелкая свою лучшую подругу по лбу. – Я видела, сколько у тебя часов, почему ты такая?

– Свалить вину на мужчину прокатит за ответ? – спрашивает она. – Потому что я абсолютно согласна свалить все на Расса.

Мэтти подходит ко мне сзади, приобнимает рукой за плечи и оглядывает Эмилию и Поппи с ног до головы. Дужкой своих солнцезащитных очков он приподнимает прядь белокурого парика Эмилии.

– Кем вы двое должны быть?

– Они Дион и Шер из «Бестолковых», – говорю я, глядя на пару в клетчатых юбках и блейзерах. – Меня бесит, что я это знаю.

– Вас всех собрать – все равно что пасти кошек, – стонет Бобби, сдвигая солнечные очки