Гордо вздёрнув кончик носа к потолку, резко разворачиваюсь, пока Сташевский не въехал бульдозером в мой контраргумент.

Волосы в хвосте эффектно рассекают воздух.

Походкой от бедра иду на выход.

Тфу ты!

Останавливаюсь, закрываю глаза и мысленно ругаю себя за забывчивость. Возвращаюсь за Сонечкой.

Сташевский с интересом наблюдает за моим неловким манёвром.

– Чуть не забыла… – забираю автолюльку. – До завтра.

Выхожу из кабинета.

Сташевский молча провожает меня взглядом.

Ну что ж, в целом всё прошло не так уж плохо. Могло быть и хуже.

А главное, теперь у нас с Соней есть повод каждый день мелькать перед Сташевским.

И пусть лесом идут они со своим «без ребёнка».

Я буду приходить сюда до тех пор, пока отец не возьмёт на себя ответственность за свою дочь!

Прикрыв за собой дверь, прислоняюсь к стене и буквально растекаюсь по ней.

Сердце всё ещё истошно колотится где-то в горле.

Ощущения такие, словно из меня вынули душу, как следует встряхнули, провернули через мясорубку, подожгли, а потом вернули обратно в тело, сделав вид, что так оно и было.

Кайф… Не работодатель, а мечта!

Как я собралась работать бок о бок со Сташевским? Ведь должность личного ассистента предполагает очень тесную коммуникацию.

Сонино личико всё так же безмятежно и спокойно. Все волнения внешнего мира ей сейчас безразличны.

Но так и должно быть.

О ребёнке должны заботиться ответственные взрослые, но никак не наоборот.

Громкий голос, – ледяной и командирский, – привлекает моё внимание.

Поднимаю взгляд.

У ресепшена, уперев одну руку в бок, стоит Ирина.

– Ещё один такой косяк, Насть, и вылетишь отсюда быстрей, чем пробка. Ты поняла меня? – Отчитывает она девушку за стойкой. – Вылетишь. Я лично этому посодействую и не посмотрю, что твой папа у нас руководит логистикой. Вечно покрывать твои ошибки он не сможет, а я уже устала выполнять работу, которую ты игнорируешь.

Настя кивает.

Её лицо, от которого отлила вся краска, цветом сейчас напоминает белое полотно.

Изящные тонкие пальцы конвульсивно сжимают папку, а пухлые губы подрагивают, будто она вот-вот расплачется.

В этом офисе все такие пираньи, да?

Смотрю на неё с нескрываемым сочувствием.

Бедняжка.

Однако как же хорошо, что я не на её месте. Если честно, Ирина вызывает во мне какой-то первобытный страх.

Ещё бы! Кажется, одним лишь взглядом она может испепелить целую толпу. Её можно использовать, как оружие массового поражения.

Опускаю голову, втягиваю шею в плечи и семеню к лифту, стараясь как можно быстрей пройти этот опасный участок.

– Варвара! Постойте-ка!

Останавливаюсь.

Нет, замираю, как олень в свете фар.

Прикрываю на миг глаза и медленно поворачиваюсь.

Ирина идёт ко мне. Её каблуки цокают, и каждый чёткий шаг отдаётся выстрелом мне в голову.

Мысленно прикидываю, каковы мои шансы раствориться в воздухе.

– Зачем вам была нужна встреча со Станиславом Сергеевичем? – Ирина останавливается в полуметре от меня.

Её глаза, сверкающие холодом, буквально впиваются мне между бровей.

От металлического голоса мурашки разбегаются по спине.

Сжимаю ручку автолюльки чуть сильнее.

– Это… Личное. И если позволите, личным оно и останется.

Ирина смотрит так, словно мой ответ только подтвердил её худшие догадки.

– Если планируете задержаться на этом месте, – говорит она с нажимом, выделяя каждое слово, – настоятельно рекомендую вам держать своё личное как можно дальше от работы.

Её взгляд на пару секунд задерживается на спящей Сонечке.

Губы чуть заметно вздрагивают, и мне даже кажется, что она вот-вот улыбнётся.

Но нет.

Ирина поднимает требовательный взгляд к моему лицу.

– Надеюсь, мы друг друга поняли. Я не люблю, когда кто-то создаёт проблемы Станиславу Сергеевичу. Потому что его проблемы – это мои проблемы. А всё, что доставляет мне дискомфорт, я устраняю.

Молча киваю, чувствуя себя школьницей, которую ругают за прогулы.

Резко развернувшись на каблуках, Ирина уходит.

Я стою ещё несколько секунд, не двигаясь, скованная непонятным ступором.

Делаю глубокий вдох и жму кнопку вызова лифта.

Спускаюсь вниз и с чувством невероятного облегчения покидаю этот заповедник, кишащий хищниками.

Морозный воздух бьёт в лицо, заполняет лёгкие, разгоняет туман в голове.

Иду к своей машине. Она очень выделяется здесь, на фоне наполированных до блеска спорткаров и элитных авто.

Пристёгиваю автолюльку ремнями на заднем сидении, проворачиваю ключ зажигания.

Моя жестяная банка грозно ревёт и стонет.

Пара мужчин в классических чёрных пальто оборачиваются на звук.

Ласточка выплёвывает в их недоумевающие лица вонючее облако выхлопных газов.

Сонька просыпается от шума. Морщится, куксится и кривит маленький ротик, готовясь заплакать.

– Ну-ну, только не это, – бормочу, шаря в сумке одной рукой в поисках бутылочки со смесью. – Вот, держи.

Соня довольно хватает бутылочку, причмокивает.

Выворачиваю с парковки, одним глазом наблюдая за Соней в зеркало заднего вида. Невольно улыбаюсь.

Не могу смотреть на неё без улыбки.

До сих пор не понимаю, как можно просто бросить такую сладкую девочку…

Это же бесчеловечно.

Впрочем, чего ещё было ожидать от Марьяны?

Её материнские инстинкты покоятся на дней той же глубокой ямы, что и моя способность шутить.

– Ну вот, Соня, ты проспала всё самое интересное. С папой не познакомилась. Хотя знаешь, не так уж много ты потеряла, потому что твой папа… Твой папа, он…

Во мне снова вспыхивает злость и раздражение.

Твой папа мерзавец, гад, подлец, грубиян и сволочь!

Но все эти нелицеприятные определения я оставляю в своей голове.

– Он есть. У тебя есть папа. И это прекрасно. Мы должны это ценить.

Неторопливо двигаюсь по городу, перестраиваясь с полосы на полосу. Светофоры лениво моргают, машины двигаются плавным потоком.

Телефон в кармане вибрирует, и внутренности сжимаются от предчувствия.

Это не интуиция, нет.

Я давно привыкла, что мне не звонят просто так.

Мне не пишут подружки с приглашением потусоваться – у меня и подружек-то нет уже давно. Мне не названивают ухажёры – на них тоже нет времени, потому что фактически, в свои двадцать два я – мать-одиночка с младенцем и упрямым подростком, кучей долгов и без гроша в кармане.

Достаю телефон.

На экране высвечивается фото Елены Степановны – классной руководительницы Тёмика.

Женщина она суровая, но справедливая. С огромным педагогическим опытом за плечами. Она ещё меня учила…

Тихо вздыхаю.

– Здравствуйте, Елена Степановна.

– Варя, здравствуй, – её голос звучит встревоженно. – Я настоятельно советую тебе заехать