Я кусала его губы и кончик языка, чтобы после нежно целовать и вторгаться со всей силой в его рот, доводя его и себя до умопомрачения. Сам он не имел права касаться меня без разрешения и опирался на диван, но отвечал на поцелуи, словно жаждал большего. 

И, клянусь, я сама была в шаге от того, чтобы разрешить ему. Но это неправильно, тогда бы я была в его власти, а сейчас он полностью мой - от макушки до пальцев ног.

Мой раб так тесно прижимался к моей ноге, что я без труда ощущала его твёрдый член. Я чуть повела бёдрами, потеревшись об него, чем вызвала новый стон.

- Моя госпожа... - выдохнул он.

- Тебе не давали слова! -  Я чуть оттолкнула его от себя, окинув его взглядом. Он присел на ноги в позе покорности. Брюки в паху натянулись так крепко, что не оставили мне простора для фантазии. Выпуклость была внушительной и мне не терпелось взглянуть на то, что было скрыто от глаз. 

-7-

Я надавила ногой на его пах. У мальчишки перехватило дыхание, губы сомкнулись, а ладони сжались в кулаки. Пресс напрягся. Я делала ему больно, но он терпел, мой послушный и смиренный раб. 

Откуда у меня вдруг взялась излишняя жестокость? Я никогда не позволяла себе ничего сильнее лёгких шлепков стеком. Но с этим рабом позволила себе куда более опасные вещи, а он лишь молча принимал правила.

Отчего-то мне захотелось обладать не только его волей, но и телом. Подчинить его себе беспрекословно, делать с ним всё, что пожелает моя испорченная душа.

Что было в нём такого особенного? Крепкие мышцы? Невинный облик? Или преданный взгляд?

- Я позволю тебе смотреть на меня, - сказала я, - можешь делать с собой то, что считаешь нужным. Ты очень напряжён.

В его взгляде я увидела облегчение и восхищение. Ни одному рабу я не позволяла смотреть даже на мои щиколотки. Избавившись от лифчика, я медленно провела руками сначала по плечам, опустилась ниже, ухватила грудь, стала мять и играть сосками.

Мой раб медленно стал поглаживать свой пах. Сначала аккуратно, круговыми движениями водя по выпуклости, затем чуть сжимая её и постанывая от удовольствия. Мышцы его живота сжимались в конвульсиях.

- Расстегни брюки и возьми его, - приказала я, видя его нерешительность.

Он послушался, с трудом справившись с ширинкой, и достал вставший колом член. Да, я не ошиблась, когда подумала, что размеры его прибора будут внушительными. В объёме и в длине он превышал все, что были со мной в постели раньше. Головка члена чуть увлажнилась от выступившей смазки, и мальчишка провёл рукой по всей его длине, затем вернулся к головке, поглаживая её и оттягивая кожу под ней. Стал водить по стволу одной рукой, с каждым разом ускоряясь, затем замедляя у основания, будто пытался сдержать рвущееся семя, и вновь продолжал поглаживать по всей длине.

При этом взгляд его был прикован к моей груди, он ловил каждое моё движение. Рука моя опустилась вниз живота ко всё ещё влажной щёлке, оттягивая нежную кожу, открывая его взгляду самые сокровенные мои глубины.

Глаза раба распахнулись, он слегка облизнул губы и ускорился.

Так вот что тебе нужно, негодный мальчишка.

Я погрузила один палец внутрь, а его тело содрогнулось в конвульсии, дыхание стало прерывистым и тяжёлым. Не прекращая себя гладить, он подался вперёд, наблюдая как я вожу пальцами вдоль влажной щели. 

И тут как гром среди ясного неба раздался писк мобильного.

Мы оба, поглощённые друг другом, словно очнулись ото сна, встрепенулись и остановились, глядя на телефон, лежащий на столике. 

Время истекло. 

Уговор есть уговор.

Словно в какой-то сказке я ощутила, что потеряла над этим мальчишкой всякую власть и неловко прикрыла рукой свою наготу, сомкнула ноги, пытаясь не смотреть ему в глаза. Внезапная неловкость и неуверенность, так не свойственные мне даже в обычной жизни, пронзили всё тело.

- Ты свободен, можешь идти, - я махнула рукой в сторону выхода, но мальчишка не двинулся с места. 

Бросив на него быстрый взгляд, я заметила, что он так и остался сидеть в покорной позе, сжимая в руках член, но что-то в нём изменилось так же, как и во мне. Приглядевшись, я заметила в его глазах голод. Губы улыбались одним уголком, он медленно погладил себя, привстав на колени.

- Время вышло, - произнесла я внезапно севшим голосом.

- Да, время вышло, - голос его стал глубоким и чувственным, пробирающим до самого нутра. - И это значит, что теперь я волен делать, что хочу.

-8-

Он поднялся с пола, облокотился коленкой об диван между моих ног, не давая мне ускользнуть. 

- Теперь я хочу, чтобы ты тоже позволила себе то, что желаешь.

Наклонившись надо мной, он припал к моим губам, прижавшись всем телом. Его член впился мне в живот, и пока его язык изводил меня изнутри, он бесстыдно тёрся об меня. Я находилась в его руках, почти под ним, но вырваться мне совершенно не хотелось. Наоборот, я жаждала продолжать и дойти до самого конца.

Я обхватила его член ладонью и сжала - пальцы едва смыкались, таким большим он оказался. Парень дёрнулся от неожиданности и, оторвавшись от моих губ, уткнулся в моё плечо.

- Чуть нежнее, - прошептал он.

Я ослабила хватку и легко погладила его по всей длине. Быстро облизнув пальцы, я обхватила его головку и легко сжала её, чем вызвала судорожный вздох. 

Позволить себе, что желаю? О, я желала много, но больше всего жаждала обхватить губами его ствол, как только он достал его из штанов. Я наклонилась к нему и заглотнула на глубину, которую позволил мой рот. Головка упёрлась в нёбо, зубами я слегка прикусила его член, а руками ухватилась за его задницу, не позволяя дёрнуться в сторону.

Я приспустила его брюки и ногтями вонзилась в кожу, продолжая посасывать и заглатывать его ствол. Солёный и приторный вкус был похож на мой собственный. Я активно работала ротиков, причмокивая