— Что ты смотришь? — спрашивает она, глядя на телевизор.

— Какое-то кулинарное шоу. — Я протягиваю руку. — Давай присоединяйся ко мне.

Она садится, скрестив под собой ноги, и качает мне головой.

— Я не хочу причинять тебе боль.

Я тянусь к ней.

— Ты не причинишь мне вреда. Ну давай же.

Она подползает к моему огромному креслу и осторожно садится на меня, закидывая ноги мне на колени.

— Ты выглядишь измученной, — говорю я, когда она кладёт голову мне на плечо.

— Нет, я в порядке. — Она шевелит ногами перед нами и удобно устраивается у меня на коленях. — Я устала, но мне хорошо. Она милая. — Её руки обвивают мою шею и целует меня в щеку. — Тебе что-нибудь нужно?

— У меня есть всё, что мне нужно, прямо здесь.

Небольшое пятно муки всё ещё осталось на её голове, и я смахиваю его пальцем.

— Я в полном беспорядке. — Она усмехнулась и уткнулась головой мне в шею.

— Ты прекрасна.

Я наклоняюсь и целую её в висок.

Я сдерживаюсь от того, чтобы сказать ей, о чём я на самом деле думаю. Я остановил себя, прежде чем испортить наш момент, но я не могу этого больше отрицать... материнство очень идёт Катерине Сантора.

— Останешься на ночь? — Вместо этого я спросил у неё.

— Ты уверен? А что насчет Лили?

Я целомудренно целую её губы.

— Я с этим разберусь. Можно сказать, что ты спала в комнате для гостей, потому что плохо себя почувствовала. Я хочу, чтобы ты была здесь утром с нами.

— Хорошо. — Она кивнула.

Я знаю, что я перешагиваю черту, с которой уже не смогу вернуться обратно, но я никогда не был так рад, что не всё в моей жизни продумано.

Глава 26

Катерина

К счастью для нас, болезнь Эшли была кратковременной, потому в следующий четверг вечером Маркус пригласил меня на пикник. Мы уедем сразу после лагеря, отвезём Лили домой, а затем он отвезёт нас за город, к месту, где мы собираемся прогуляться к водопаду.

Я много чего повидала в своей жизни — путешествовала в Европу, Африку и Китай. Но ничто не смогло подготовить меня к зрелищу, когда мы пробрались сквозь густые деревья.

Водопад лился по скалам, а затем опадал в водоём, зеленый как изумруд.

— Откуда ты узнал об этом месте? — спросила я с трепетом, мои ноги всё ещё не двигались с места у кромки воды.

— Я нашёл его в походе и показал Лили в прошлом году.

Он поставил корзину для пикника на один из больших камней и уселся. Я присоединилась к нему, и он протянул мне бутылку воды. Поход, на который я жаловалась, стоил этого вида. Клянусь, он превосходит закат в Африке над равнинами и жирафами вдалеке.

— Спасибо, — сказала я ему, и он улыбнулся, доставая контейнер полный клубники.

Он протянул его мне, и я взяла одну.

— Пожалуйста. Я знал, что тебе понравится.

— Вокруг никого? — спрашиваю я, оглядывая окружающий нас лес.

Он качает головой.

— Вот почему я хотел приехать сюда на этой неделе. В выходные здесь может быть многолюдно. Давай поедим и поплаваем, пока не стемнело. А потом нам нужно будет уходить.

Я потянулась к нему над корзиной для пикника, его губы слишком соблазнительны, чтобы не поцеловать.

— Уйдем прежде чем нас съест медведь? — Я трясусь всем телом в притворном ужасе.

— Ты смеёшься, но это реальная угроза для нас. — Лицо у него стало холодным, как камень.

— У тебя есть с собой оружие?

— Я даже не подумала об этом.

— Да. — Он уверен в себе и дерзок, и меня почему-то возбуждает то, что он умеет обращаться с оружием. Или, может быть, мне нравится его защитная сторона. В любом случае, мне нравится чувство, что он присмотрит за мной, если что-то пойдёт не так. Городские мальчики, вероятно, просто вытащили бы пилочки для ногтей, чтобы попытаться защитить нас от диких животных.

— Итак, что у нас здесь? — спрашиваю я, роясь в корзине для пикника.

— Шампуры с антипасто-салатом, клубника, и если ты будешь хорошо себя вести, я приготовил своё собственное печенье с шоколадной крошкой. — Он подмигнул и мой желудок сделал то, что я, за последние несколько недель, начала называть «переворотом Маркуса».

— Ты хочешь посоревноваться со мной? — спрашиваю я, игриво прищуриваясь.

Он смеётся и покачал головой.

— Ни за что. Твои гораздо вкуснее.

Мы сидим на камне, а он кормит меня антипасто.

— Могу я задать вопрос? — Я хотела кое-что узнать, и сейчас, кажется, самое подходящее время спросить, поскольку мы одни.

— Конечно. — Он жуёт и сглатывает, отодвигает корзину для пикника в сторону и пододвинулся так, что мы оказались рядом друг с другом.

— Много ли у тебя было женщин после появления Лили? — Я изучаю свою бутылку с водой, ковыряя пальцем по этикетке.

— Нет. Если ты ещё не смогла понять, я её оберегаю от этого.

Интересно.

— Она спрашивала обо мне? Почему я стала больше проводить времени с вами?

Маркус обнял меня за плечи.

— Нет, я не думаю, что она действительно понимает, но, на удивление, ничего толком не сказала с тех пор, как ты впервые пришла. Думаю, это потому, что ты ей понравилась.

— У тебя есть планы рассказать ей о нас? — Я прикусила нижнюю губу. Для меня это неизведанная территория. Я даже не знаю, что сказать Лили.

— Да, — просто говорит он и наклоняется, чтобы поцеловать меня в висок.

Я тяжело сглатываю и задаю вопрос, на который мне действительно хотелось получить ответ, а тем более о том, со сколькими людьми он спал с тех пор, как родилась его дочь.

— Когда уехала её мама?

Его тело напряглось, а губы не сразу оторвались от моего виска.

— Через три месяца после её рождения.

Когда я представляю Лили новорожденной, лишённой материнской любви, у меня в желудке внезапно возникло чувство свинца.

— И она никогда её не видела?

Он кончиком пальца повернул мой подбородок, так что я теперь смотрю прямо на него.

— Я не хочу портить сегодняшний день разговорами о маме Лили.

Он рассказал о себе больше, чем раньше. Думаю, будем двигаться небольшими шажками. Тем не менее, тот факт, что он не хочет обсуждать со мной маму Лили, всё ещё ранит сердце, как зазубренный нож.

Я всё больше влюбляюсь в Маркуса с каждым днём, когда делюсь с ним частичкой себя. И Лили, она уже проникла в моё сердце независимо от того, расстанемся ли мы с её отцом сегодня или