Ее насмешливый тон не доходит до Кэла, который резко отвечает:

— Делай свою чертову работу, Марта, и больше никогда не комментируй мою. Я плачу тебе за то, чтобы ты лечила. Так что лечи. — Он мягко толкает меня вперед, что прямо противоречит защитной злости, пронизывающей каждое его слово, и выходит из комнаты. Дверь с грохотом закрывается за ним.

Я кривляюсь в извинении.

— Простите, док. Это был тяжелый час.

Доктор — Марта, судя по всему — кивает в знак понимания.

— Нет, это я должна извиниться. Я знаю, что не стоит подшучивать над его способностью обеспечить твою безопасность.

В животе у меня порхают бабочки, но я подавляю эту глупую эмоцию. Тем не менее, любопытство берет верх.

— Что вы имеете в виду?

Док подходит с салфеткой, пропитанной спиртом, и проводит ею по моей щеке. Я чувствую жжение и вздрагиваю, издавая шипение сквозь зубы. Она сжимает губы в молчаливом извинении.

— Я начала работать в этой семье около девяти лет назад. Молодой Каллахан приходил ко мне каждый день за различными лекарствами. Порезы, швы, синяки, вещи такого рода. — Она наносит мазь на мою щеку, клеит пластырь на порез и снимает перчатки, чтобы выбросить их. Она садится в свое офисное кресло и откидывается на спинку, как будто воспоминания проносятся перед ее глазами.

— В нем было столько гнева, что ему нужно было где-то выплеснуть его. Оказалось, что он присоединился к подпольному бойцовскому клубу в Strikers, чтобы избавиться от боли, которую он испытывал внутри.

Подпольный бойцовский клуб? В Strikers? Почему я только сейчас об этом узнаю?

— В любом случае, он годами оправдывался тем, что просто тренировался, чтобы однажды защитить свое королевство. Что если однажды ему придется, он будет готов к любой угрозе. К любому врагу.

Я всегда знала, что Кэл чувствовал тяжесть своей роли больше, чем другие. Это было заложено в его ДНК. После того, как он годами наблюдал, как его отец — Нолан Кин — пытался продолжить дело своего старшего брата, проливавшего кровь, это не могло не повлиять на молодого Кэла. Мы все знали эту историю: Дэниел Кин — наследник семьи Кин и старший брат Нолана — был связан с старшей дочерью Тони Бьянки — Мия Бьянки. Глава семьи Кин убил Мию, чтобы контролировать своего сына. Вместо этого это свело Дэниела с ума, и он провел следующие два года, сея хаос между семьями, как никогда раньше, укрепляя кровную вражду и приводя к смерти Артура Кина. В конце концов, Дэниел покончил с собой. Затем Нолан взял на себя роль главы семьи, пока не перенес сердечный приступ посреди ночи, чуть более восьми месяцев назад.

Каллахан вырос, пропитанный кровью действий Дэниела, и я всегда знала, что он чувствовал определенную ответственность за поддержание разрыва между нашими семьями. Это был прибыльный и конкурентный бизнес, и он играл теми картами, которые считал нужными.

— Когда он перестал? — наконец спрашиваю я.

— Перестал? — Док сжимает брови и качает головой. — Милая, он никогда не переставал. Он просто научился никогда не проигрывать.

Глава двадцатая

Когда я выхожу из кабинета доктора, Кэл ждет меня у двери. Он ходит взад-вперед, проводя руками по волосам. Услышав меня, он резко поворачивает голову в мою сторону. Его глаза судорожно исследуют мое лицо, замечая пластырь. Из его груди вырывается хриплый вздох.

— Ты в порядке?

Я киваю и прохожу мимо него, намереваясь направиться прямо в его кабинет. Кэл легко догоняет меня своими длинными шагами и, догнав, идет со мной в ногу.

— Эверетт, Маттиас, Люк и Грейвс ждут в моем кабинете. Тебе что-нибудь нужно, прежде чем мы начнем?

На мгновение я замираю. Я качаю головой.

— Нет, все в порядке. Пойдем.

Когда мы входим в его кабинет, парни увлечены жарким разговором, споря о чем-то слишком быстро, чтобы я могла понять. Кэл подходит и вытаскивает Лукаса из кресла перед своим столом, затем указывает мне сесть на его место. Я краснею, но сажусь.

— Новости. — Голос Кэла становится резким, что ясно указывает на его настроение.

Все четверо мужчин заговаривают одновременно, и Кэл поднимает руку.

— Эверетт, начинай.

— Меньше двух минут назад мы получили электронное письмо и обсуждаем его достоверность.

Кэл наклоняется вперед и сжимает руки. Он поднимает бровь, молчаливо приказывая им продолжать.

— Ну... — взгляд Эверетта метнулся ко мне и замер, но Кэл жестом просит его продолжать, и он продолжает: — Похоже, кто-то утверждает, что знает, кто такие Ученики, и хочет встретиться, чтобы обсудить полученную информацию.

Кэл хмыкает и потирает подбородок. Небритая щетина темнеет на его лице и придает ему суровый вид, от которого у меня между ног начинает теплеть.

— Это может быть ловушка, — размышляет он. — Кто отправитель?

На этот раз отвечает Маттиас.

— Это анонимный адрес. Мы отправили его на отслеживание, но ответ займет как минимум день или два.

— И когда они хотят встретиться?

— В десять часов.

Это через восемь часов. Придется принимать решение, и в такие моменты я радуюсь, что не нахожусь на месте Кэла и не несу ответственности за правильный выбор.

— В письме было что-нибудь еще? — спрашивает Кэл.

Эверетт гримасничает.

— Не много. Только то, что они знают, кто является местным лидером «Учеников» и где их можно найти. Адрес, который они указали, принадлежит ресторану, но он закрывается в девять тридцать.

— Значит, они либо дружат с владельцами, либо сами являются владельцами? — Мой вопрос, похоже, напоминает остальным, что я все еще здесь, и Маттиас снова хмурится.

— А что она здесь вообще делает? Это не то, в чем она должна участвовать; она же Бьянки.

Каллахан с силой ударяет кулаком по столу. Когда он говорит, его голос гремит от ярости, а глаза сужаются, глядя на брата.

— Она Кин, и ты будешь относиться к ней как к таковой, или, клянусь, Маттиас, я лишу тебя должности и пошлю нянчить чертово дерево. Ты меня понял?

Маттиас умолкает, но его полный ненависти взгляд перемещается на меня, и жар его ярости обжигает.

— Учитывая, что Энди Торн был взорван на куски сегодня днем, очень удобно, что мы получаем приглашение встретиться с кем-то, о ком мы ничего не знаем.

Слова Коэна звучат правдоподобно, и по мне пробегает дрожь страха.

— Как ты думаешь, что Энди имел в виду, когда сказал, что твоя семья была той, кто пытался убить его жену в первый раз? — спрашиваю я. — Что у аптеки взорвалась машина с бомбой и погиб младенец.