— Да я и радуюсь.

Дарина закончила разговор с Адамом, который уехал к Владимиру, и подошла к подругам.

Сонечка сладко посапывала, раскинув ручки в разные стороны.

— Когда крестить думаете?

— Через месяц, — ответила Дина. — В Каянске есть шикарная церковь, Ян договорился. Крещение там проходить будет.

Дарина кивнула. Она видела эту церковь. Она на самом деле впечатляла.

— Чем это пахнет? — вдруг спросила она, водя носом.

— Ничем вроде бы.

Дина даже огляделась по сторонам. На стол они еще ничего не успели накрыть.

Лариса тоже повела носом.

— А вы с датой, Дарин, определились? — Дина кивнула на кольцо на пальце подруги.

Дарина уже восемь месяцев ходила «просватанной». И почему-то большинству знакомых этот факт не давал покоя.

В том числе и подругам. Еще бы. Холостяк и холостячка решили пожениться. И чего-то медлят. Они не медлили. Они узнавали друг друга. И любили. А дату… да выбрали они ее! Вчера и выбрали.

После Покрова поженятся. Традиции тут свои, в этом зачарованном месте. Зачем их нарушать?

Дарина уже открыла рот, собираясь об этом сказать девчонкам. Лора ее опередила.

— Ой, что-то мне фигово…

И, зажимая рот рукой, побежала к летнему туалету.

Дарина с Диной проследили за ней.

— Как интересно. — Дина с довольной моськой скрестила руки на груди. — Ее второй раз уже тошнит. Надо-ка ей тест на беременность дать.

— Надо, — с такой же моськой согласилась Дарина.

— И тебе дам.

— Мне-то зачем?

— Затем. Чего добру пропадать? Костровский штук десять купил, когда услышал, что у меня задержка. Так что всем хватит.

Дарина намеревалась отмахнуться, но тут вспомнила, что и у нее задержка. На неделю… Ну нафиг… Это обычная перестройка организма! Такое бывает!

Дина сходила и принесла полоски.

— Марш. Обе. В туалет.

Лариса с Дариной переглянулись.

— Ты же сейчас не серьезно?

— Идите уже!

Она развернула обеих ошарашенных подруг и легонько подтолкнула их в сторону дома.

— Я просто что-то съела не то, — прошептала Лора, то бледнея, то краснея.

— Сто процентов, — согласилась Дарина, сильнее сжимая упаковку в потной ладони.

Через пять минут во дворе Костровских раздался тихий восторженный визг Дины.

— Обе? Сразу? А я знала! Я знала! Когда своим мужчинам говорить будете?

Подруги дружно промолчали, осмысливая произошедшее.

***

Адам медленно вышел из машины, и первое, что впечаталось в его сознание, это дом Володи.

Н-да уж. Укрепился так укрепился. Не дом, мать вашу, а крепость. Коттедж Владимира скрывался за высоченным забором, темным и неприступным. По периметру просматривались камеры.

И вроде бы логично для человека, прошедшего через ад. Но все же мог чуток и полегче на фоне остального поселка.

Вован поселился в ближайшем районе от них. Всего час езды на машине. Сущая безделица, всего ничего в масштабах их прежней жизни, где они за день наматывали сотни километров.

Пока ждал у ворот, Адам огляделся повторно. Картинка складывалась идиллическая, почти слишком совершенная. Уютная улочка, ухоженные дома с аккуратными палисадниками.

Пахло свежескошенной травой и цветущими садовыми деревьями. Казалось, здесь время текло медленнее.

Защелка откинулась, калитка распахнулась, и появился хозяин дома.

Адам хмыкнул.

Друг встречал его небритым и заросшим. Щетина почти переходила в неухоженную бороду, волосы падали на лоб, в глазах стояла легкая усталость. Опять в работе. Фанат, мать его ети.

— Ну привет.

— Смотрю, у тебя новый имидж.

Владимир отмахнулся. Они приветливо обнялись, похлопав друг друга по плечам.

— Заходи.

— Ты совсем, что ли, не бреешься?

— Сам-то давно бритву в руках держал?

Адам, щерясь, дотронулся до своей аккуратно подстриженной небольшой бороды.

— Соответствую местному колориту, — усмехнулся он.

Они прошли в дом, который внутри оказался таким же строгим и минималистичным, как и снаружи. Никаких лишних деталей, только самое необходимое.

Уселись в гостиной, заварили чай.

— Значит, тоже тут?

— Пока да.

— По программе защиты свидетелей?

— А у нас есть такая программа?

Владимир не вдавался в подробности.

Хлопотно это. Да и болюче еще.

Адам только знал, что в его друге заинтересованы серьезные люди. И если бы не те самые серьезные люди, что жили за блокпостом Каянска и чьи счета насчитывали большое количество ноликов, неясно, выкарабкался бы его друг из той истории или нет.

— Пошли в кабинет.

Владимир оборудовал у себя массажный уголок.

— Добротно, — заметил Адам.

Он размял друга. Тот кряхтел, сопел, но терпел.

— Совсем меня не щадишь, — простонал он, поднимаясь.

— Да на тебе пахать надо! Ты помнишь? У Лехи скоро днюха. Будешь?

Володя натянул на богатырские плечи футболку.

— Конечно, буду. У самого что нового? Так и будешь пока мотаться?

— Пока да. Дарина учится в Каянске по ускоренной программе. Говорит, скоро все патенты получит. Дальше будем собственное производство открывать.

Чтобы сменить обстановку, они вышли во двор. Здесь было куда уютнее, чем в доме. Пахло землей и хвоей, солнце пробивалось сквозь листву молодых кленов.

— Хорошо у тебя тут, — искренне заметил Адам, вдыхая полной грудью.

Да здесь везде хорошо…

Володя закурил. Дым кольцами уходил в безветренный воздух. И в этот момент тишины с соседнего участка послышался неопределенный шум.

Друг порывисто обернулся на звук, все его тело напряглось, как у сторожевого пса.

— Соседи? — лениво поинтересовался Адам.

Он подозревал, что для местных фигура Владимира представляла интерес. Местные кумушки сто процентов все кости ему перемыли.

Володя неопределенно дернул головой. Жест вышел резковатым.

— Соседка, — чуть глуше, чем требовалось, ответил он.

Адам отметил поправку. Простое изменение рода с множественного на единственный было красноречивее любых длинных тирад.

А это уже интересно…

Он первый порадуется за друга, если тот обретет счастье. После того какой фейерверк устроила ему бывшая, быстро в себя не придешь, как ни старайся.

Решив подначить, Адам с притворным безразличием спросил:

— Красивая?

Володя сделал последнюю глубокую затяжку, так же резковато потушил окурок и, глядя куда-то в сторону забора, через который доносились теперь приглушенные звуки музыки, буркнул в ответ, словно выдавливая из себя признание:

— Нестерпимо красивая.

И тут же послал в сторону соседнего участка выразительный взгляд.

Конец