На кухне шумела вода. Это был первый звук, что Женя услышал, когда проснулся. Он приоткрыл глаза и увидел перед собой Нику, которая улыбалась и разглядывала его, подложив руку под щеку.

– Доброе утро! А мы проспали, папа пришел, – слишком радостно сообщила она, но потом хихикнула, выдавая свое волнение.

– Доброе утро. – Женя с трудом сфокусировал взгляд на будильнике, который показывал восемь утра.

– Подождем, когда он ляжет спать, – прошептала Вероника заговорщически и мигом стала серьезной.

– Ну уж нет, он по-любому видел мою обувь. Я не собираюсь прятаться, Ника.

Женя попытался встать с кровати, но она обвила его сзади руками и повалила обратно.

– Прошу, еще чуть-чуть, пусть утро подольше не наступает.

Он немного ради приличия поборолся с ней, так как сразу уступать ему не хотелось, но все же поддался, увлекаемый ее объятиями, в следующую же секунду забываясь в горячих поцелуях. Всей прошлой ночи оказалось недостаточно. Вероника еле сдерживала стоны, дыхание участилось, а когда Женя проложил дорожку языком от ее шеи к ключице и ниже, она прикусила нижнюю губу.

Он с трудом нашел в себе силы оторваться от нее, встать и распахнуть шторы. Солнечные лучи упали на букет ромашек, и в комнате сразу на несколько десятков солнышек стало больше.

– Знаешь, что я понял?

– Что ты ужасный Облом Обломович Обломов? Я думала, что это девушки сбегают утром из постели, а тут ты!

Женя посмеялся и открыл форточку, наполняя комнату звуками улицы.

– У меня фетиш на твои волосы, – вдруг признался он.

Брови Ники взметнулись, и она посильнее обернула одеяло вокруг своей груди.

– И когда ты это понял?

– М-м-м, да почти сразу же… Но осознал в полной мере на экзамене по английскому.

– Боже, ты серьезно?! – Вероника рассмеялась и кинула в него подушкой.

Женя увернулся, после чего растрепал волосы и посмотрел на улицу.

– Ты на меня как-то странно влияешь, я словно снова подросток в пубертате.

– О, а ты из этого периода выходил? – Ника расхохоталась и получила свою подушку обратно: та прилетела прямо ей в лицо.

Через несколько минут, уже одетые и окончательно проснувшиеся, они подошли к двери спальни. Вероника заметно нервничала, кусала губу и нетерпеливо постукивала ногой, пока ждала, когда же он соберется. Женя тоже испытывал волнение: он не знал, чего ожидать, но понимал, что точно не отступит. По крайней мере, в ту их короткую встречу отец Ники показался ему нормальным.

Михаил Петрович пил чай, чернота которого говорила о крепости заварки. Он был уставшим, рано поседевшим и с темными мешками под глазами. Появление Жени его, кажется, не удивило, он бросил быстрый взгляд и, усмехнувшись уголком губ, произнес:

– А я все гадал, когда же вы выйдете.

– Пап, это Женя. – Ника нехотя отпустила руку Жени, когда он сделал шаг навстречу к мужчине.

Отец встал и крепко ответил на рукопожатие, немного дольше необходимого задержав в своей руке ладонь Жени.

– Михаил Петрович. – Его ледяной взгляд просканировал Женю, и что-то ему подсказывало, что он запомнил и приметил все до мельчайших подробностей. – Не стойте над душой, садитесь уже за стол.

Он встал, чтобы достать чашки, но сильно закашлялся. Неуверенность Ники тут же пропала.

– Папа, это что еще такое?! Почему кашель хуже стал? Ты должен был посидеть еще на больничном. – Вероника встала и приложила руку ко лбу. – Еще и с температурой! Совсем от рук отбился!

Отец с дочкой переглянулись и вдруг рассмеялись.

– Кажется, все должно быть совсем наоборот, – обратился Михаил Петрович к Жене. – Но бог наградил меня вот такой упрямой дочерью. Чем, интересно, я ее заслужил?

– Своим же упрямством и заслужил, – проворчала Ника, отбирая чашки, чтобы самой налить чай.

– Не уверен, что я сейчас способен на знакомство и в целом на разговор. Очень устал. Но думаю, нам надо обязательно собраться как-нибудь вечерком.

– Согласен. И я сейчас уже пойду, не буду вам мешать. – И хотя Женя его не боялся, он все равно облегченно выдохнул.

Ника поставила перед ним чашку и села рядом. Их колени соприкасались под столом, и в этом месте даже через ткань джинсов чувствовался ее жар. А еще она нервно постукивала другой ногой, выдавая свое волнение, пока отхлебывала чай и старалась не встречаться взглядом с отцом.

– Ника вернула вам кастрюлю?

– Времени еще не было. Женя как раз сейчас ее заберет.

– Было очень вкусно. И за песни тоже спасибо, – Михаил Петрович постарался улыбнуться, но получилось как-то вымученно. Женя даже не представлял, насколько он мог устать за ночную смену, или все же на нем так сильно сказалась болезнь, а Ника ничуть не драматизировала из-за усилившегося кашля.

В этот момент у Жени и Ники одновременно пришло уведомление. Нахмурившись, они переглянулись.

– Это в командной беседе, – сообщила она, так как быстрее достала телефон. – Повторная товарищеская игра с медицинским колледжем завтра. – Ника застонала и облокотилась головой о стену. – Они потребовали пересмотра результата.

– Зачем им это? Она же ни на что не повлияла? – спросил Женя, пробегая взглядом по сообщению Ниночки.

– Ника, я думал, что ты ушла из команды, – пришло время отца нахмуриться.

– Людей не хватает, Нина просит выйти, – Вероника ответила на звонок тренера, потом махнула рукой в сторону коридора и вышла из кухни. Видимо, им предстояло обсудить игровые моменты.

– Вероника и правда ушла из сборной, – прошептал Женя, опасаясь, что она внезапно вернется и услышит, что он собирался сказать. Ее отец удивленно изогнул бровь, не понимая, к чему он клонит. – Она призналась мне, что каждую игру мечтала о том, чтобы вы пришли на нее посмотреть. Почему бы не завтра? Это ее последняя игра. Я думаю, что ей будет очень приятно.

– У меня завтра работа. Да и не думаю, что за одно посещение я смогу наверстать то, что было упущено все эти годы.

Женя пожал плечами и непринужденно облокотился о стену. Ника вернулась на кухню. Но перед этим он успел заметить задумчивость, что промелькнула во взгляде Михаила Петровича.

– Из девочек могут только Нюта и Юми. И то Юми еще под вопросом. Нина просит меня выйти на игру. Тренировка сегодня в четыре.

Глава 15