Я присаживаюсь на подлокотник дивана, пока Ава делает новые заметки на клочке бумаги. — Ава, тебе не кажется, что пора ненадолго выйти из дома? Может быть, подышать свежим воздухом.

— Окна открыты. — Она не удосуживается поднять взгляд и перелистывает дневник на следующую страницу.

— И на улице темно. Ты сидела здесь, когда я уходил этим утром, и все еще находишься здесь с тех пор, как я вернулся. А это значит, что ты весь день не вставала с дивана. Недостаточно, чтобы окна были открыты весь день.

Она, наконец, поднимает на меня взгляд, пронизывающий меня насквозь. — Мне слишком многое нужно выяснить. Ничто из того, что я знала, не было правдой. Никто в моей гребаной жизни, кроме моей сестры, не сказал мне правды.

Я протягиваю руку и забираю у нее дневник. — Мы выйдем из дома. У меня есть работа, которую нужно делать, и я не собираюсь позволять тебе тратить еще восемь часов на разговоры о своей семье.

— А ты бы не сошел с ума, если бы тоже оказался в таком положении? — Ее тон резок, когда она сбрасывает одеяло с плеч и скрещивает руки на груди. — Финн, вся моя жизнь перевернулась с ног на голову.

— И ты доведешь себя до тошноты, если будешь только сидеть здесь и беспокоиться о том, что ты могла упустить, что могло бы рассказать тебе о твоем прошлом раньше. — Я кладу журнал на один из приставных столиков и встаю. — Пойдем. Мы делаем перерыв.

— Нет.

Я выгибаю бровь, прежде чем сделать выпад.

Она взвизгивает, когда я поднимаю ее и перекидываю через плечо.

Я хихикаю, когда она шлепает меня по заднице. — Ава, я говорил тебе, что мы собираемся ненадолго уехать отсюда. Я беспокоюсь о тебе, и я не собираюсь продолжать оставлять тебя одну, чтобы ты потерялась в своей собственной голове.

— Отпусти меня. Мне не нужна нянька. Мне нужно выяснить, кто я, черт возьми, такая.

— Ты знаешь, кто ты. То, что у тебя другая мать, чем ты думала, этого не меняет. — Я несу ее через дом к машине. Я обнимаю ее, открывая дверцу, прежде чем посадить на пассажирское сиденье.

Она хмуро смотрит на меня. — Хотя я понятия не имею, откуда я. Есть совершенно другой человек, который должен был быть в моей жизни. И откуда мне знать, что она говорит правду? Если она действительно хотела быть частью моей жизни, почему она не боролась сильнее?

— Тебе придется поговорить с ней об этом.

Я закрываю дверцу и, обойдя машину спереди, сажусь на водительское сиденье рядом с ней.

Ава зажмуривается, потирая глаза тыльной стороной ладони.

— Финн, я не знаю, что со всем этим делать. Я знаю, что я сказала, что хочу выяснить, что скрывал мой отец, но я не думала, что это будет так. Я не думала, что будет целый человек, о котором я должна была знать. Или что у меня будет тетя, которую я так и не узнала в детстве.

Я завожу машину и выезжаю с подъездной дорожки. — Ты делаешь все, что в твоих силах, после всего, что произошло. Это нормально — сделать перерыв и отстраниться от всего этого на пару дней.

Она вздыхает. — Я знаю. С точки зрения логики, я это знаю, но моя голова продолжает говорить мне, что должно быть что-то еще, чего я не знаю. Я хочу, чтобы была веская причина, по которой он скрывал от меня мою семью.

— Возможно, у тебя никогда не будет для этого веской причины.

Я смотрю на нее краешком глаза, наблюдая, как слезы текут по ее щекам. Каждая из них разрывает мою грудь пополам.

Она вытирает их и смотрит на дорогу перед нами.

Ава шмыгает носом и откидывает голову назад. — Если бы этот чертов плач прекратился, было бы еще лучше. Отвлеки меня чем-нибудь, пожалуйста. Что мы делаем сегодня вечером?

Барабаня пальцами по рулю, я подыскиваю подходящие слова, чтобы сказать ей, что я должен кое-кого убить. — Ты знаешь, что я делал для своего отца?

Она сглатывает, у нее перехватывает горло. — Да.

— Ну, иногда я делаю то же самое для Киллиана.

Ава смотрит в окно, ее волосы падают, как занавес, между нами. Она на мгновение замолкает, прежде чем ее смех наполняет машину. — Ты думал, это отвлечет меня от всего, что идет не так в моей жизни?

Я пожимаю плечами и сворачиваю на шоссе, направляясь к складу, где должна быть моя цель сегодня вечером. — Ты, по крайней мере, знаешь, что у кого-то там день был хуже, чем у тебя.

Она усмехается, но не может скрыть медленной улыбки, расползающейся по ее лицу. — Это ужасно.

Я кладу руку ей на бедро, нежно сжимая его. — Ты улыбнулась. Итак, кто здесь на самом деле ужасный? Только не я.

Ава выводит узор на тыльной стороне моей ладони кончиком пальца, когда я съезжаю с шоссе и еду по темной проселочной дороге.

Я еду по дороге, пока она не выходит к заднему входу в район складов.

Сворачивая на другую улицу, я выключаю фары.

Ава сжимает мою руку, прежде чем откинуться на спинку сиденья и наблюдать за проплывающими мимо нас зданиями.

Я останавливаюсь за несколько зданий от того, в котором мне нужно быть.

Я поворачиваюсь лицом к Аве, лезу в бардачок и достаю пистолет с глушителем. — Ты останешься здесь. Я собираюсь пойти закончить работу. Ты увидишь белый грузовик, возвращающийся из-за того угла. Если за рулем буду не я, садишься на водительское сиденье и убирайся отсюда, как летучая мышь из ада.

Ава качает головой. — Я не собираюсь оставлять тебя здесь, если дела пойдут наперекосяк.

— Нет, оставишь. Если я не появлюсь из-за угла на белом грузовике через десять минут, убирайся отсюда и не оглядывайся. Позвони Киллиану. Скажи ему, что работа пошла наперекосяк, и он позаботится обо всем остальном.

Я достаю другой пистолет и протягиваю его ей.

Ава вздыхает и проверяет патронник и магазин. Она держит пистолет на коленях, оглядывая склад.

Когда я выхожу из машины, она пересаживается на водительское сиденье.

Я наклоняюсь к дверному косяку, быстро целую ее. — Я серьезно, Ава. Десять минут, а потом убирайся отсюда к чертовой матери.

Я целую ее снова, глубже, прежде чем закрыть дверь. Когда я указываю на кнопку, она запирает двери.

Убедившись, что она в безопасности, я крадусь сквозь тени к складу.