Я вздыхаю, довольная.

— Я думала, что ты какой-то засранец, владелец спортзала, — признаюсь я, и он усмехается. — Ты был слишком крут для меня, пока не согласился поменяться местами. Ты разорвал мой журнал «Спортс Иллюстрейтед», как псих...

— У них была статья обо мне. Я не хотел портить то, что у нас было.

Мои губы приоткрываются, и мне требуется мгновение, чтобы продолжить.

— Ты последовал за мной в туалет, потому что волновался. Ты беспокоился о незнакомке, и это было самое милое, что кто-либо когда-либо делал для меня.

Мы кружимся, Клэй крепко прижимает меня к себе.

— А я-то думал, что это мои татуировки помогли тебе пройти через это.

Я кусаю себя за щеку.

— Парни обычно не раздеваются для меня в туалетах. Возможно, это немного помогло.

За юмором я вижу правду.

Он был рядом все это время, человек, который знает меня, который поддерживает меня, чего бы это ни стоило. Человек, который заставил меня поверить, что жизнь не обязательно должна идти в одном направлении.

— О чем ты думаешь? — пробормотал он, кончиками пальцев касаясь моей шеи, отчего по телу пробежали мурашки.

— Я думаю, что мне очень нравится, что ты здесь.

Его глаза притягивают мои, и то, что происходит между нами, это больше, чем я когда-либо смела надеяться.

— Мы так и не закончили нашу игру в самолете, — говорит он.

Я вспоминаю «Две правды и ложь».

— Только потому, что ты не следовал правилам и отказывался делать ход.

Его большие пальцы гладят мои голые руки.

— Отлично, начинаем, — он прочищает горло. — Во-первых, я не ненавижу Денвер так сильно, как раньше.

Мои губы дергаются.

— Второе: с моим коленом не все так хреново, как я думал.

Он прерывается, и я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него сверху.

— И?

Клэй смотрит мимо меня.

— Три... Я влюбился в девушку. Я никогда не ожидал, что это случится. Я никогда не искал ее. Но она все равно нашла меня. И я чертовски рад, что она это сделала.

Моя грудь напрягается.

— Пожалуйста, не шути об этом, — шепчу я.

— Ты думаешь, я смог бы?

— Ты Клэйтон Уэйд. Ты почти никого не впускаешь. Ты не влюбляешься.

Он притягивает меня ближе.

— Ты сама сказала — люди меняются.

Мое сердце глухо бьется.

Мне нужна физическая связь, но я хочу и большего.

Я хочу, чтобы он видел всю меня, даже то, на что я стараюсь не смотреть.

Но это первый раз, когда он сказал что-то, намекающее на будущее.

Что это вообще может значить? Он вот-вот начнет свой сезон, в котором будет много изнурительных игр и выступлений перед СМИ, не говоря уже о его тайном стремлении устроиться на работу на другом конце страны.

— Последний месяц я потратила на то, чтобы привести себя в порядок, — начала я. — Время, проведенное с тобой, помогло, не буду притворяться, что это не так. Но я не хочу быть просто человеком, которого ты берешь и отпускаешь, когда тебе удобно.

— Я знаю. И я не такой парень, — говорит Клэй, его голос низкий и настоятельный. — Позволь мне отвезти тебя домой и доказать тебе это.

Мое сердце бьется о ребра.

— После того, как Харлан и Мари уедут.

Он проводит губами по моему горлу, заставляя меня вздрогнуть.

— После.

30

КЛЭЙ

— Какого хрена ты делаешь? — спрашиваю я Майлза, когда присоединяюсь к нему в темном дворе.

Большинство гостей уже внутри танцуют, пьют и празднуют. Холодный вечер заставляет волосы подниматься на моих руках даже сквозь рубашку и пиджак.

— Вафле понадобилось воспользоваться комнатой маленьких французов, — проследив за его взглядом, я вижу собаку в галстуке-бабочке, которая с энтузиазмом перебирает лапами по газону.

— Ты тут яйца отморозишь, — ворчит Джей, выходя, тренер следует за ним по пятам.

— Это экспозиционная терапия. Полезно для мышц, — бросает Майлз в ответ.

Я бросаю взгляд в сторону окна. Внутри Брук танцует с Новой и Хлоей.

Сегодняшний вечер — это нечто иное.

Нова выглядит великолепно в этом платье. Мне захотелось утащить ее с собой.

Прикоснуться к каждому ее сантиметру.

Но это нечто большее.

Намного, блядь, большее.

Я имел в виду это, когда сказал, что влюбляюсь в нее. Эта часть не была ложью, даже если было бы проще, если бы это было так.

Она тот человек, который удерживает меня, когда я плыву по течению, который поднимает меня, когда мне тяжело.

Она — лучшее, что есть в моей жизни.

Через несколько часов я докажу ей это.

— Уэйд, — голос Харлана заставляет меня обернуться. — На пару слов.

Он наклоняет голову, и остальные ребята направляются внутрь, бормоча слова поддержки.

Тренер входит последним, похлопывая Харлана по плечу.

— Полагаю, здесь я должен поздравить тебя, — говорю я.

Мимо проносится официант, предлагая шампанское, и я отмахиваюсь от него.

— Ты почти романтик. Если бы я не знал тебя лучше, то предположил бы, что ты был слишком занят украшением этого места и поездками к своей семье, чтобы ответить на звонки из Лос-Анджелеса. — Я бросаю взгляд на его нагрудный карман, где видны очертания телефона.

Глаза его прищурены.

— Я не хочу продавать тебя, Клэй. Я верю в тебя и в то, что ты можешь сделать, даже если я — последний человек, которого ты хотел бы видеть в качестве группы поддержки.

— Я бы сказал, ты больше похож на кукловода, чем на чирлидера.

Мои глаза сужаются, когда я думаю о его манипуляциях.

— Я знаю, что ты не оценил мои попытки вмешаться в дела колледжа. Но я сделал это, чтобы защитить твое будущее. У тебя был сезон СЦИ. Я не хотел, чтобы кто-то помешал этому.

Музыка расплывается на заднем плане.

Я снова смотрю в окно. На этот раз там Нова со своей сестрой, и они обнимаются.

— Я видел, как вы с Новой танцевали, — Харлан меняет тему, и мои плечи напрягаются под пиджаком. — Несколько недель я был поражен тем, что она заинтересовалась спортом. Ее рисунки были замечательными. Но ее внимание привлек не баскетбол.

Я не отвечаю.

— Я уверен, ты знаешь, что ей предложили работу в Бостоне, — я вскидываю голову,