Таких Свет полный земной шар. Вагон и маленькая тележка. Всё, на хер. Вырву из сердца эту занозу. Свалила и чёрт с ней. Ишь ты, писаришка хренова.

Ударил кулаком в стену, сорвалась картина со стены, шмякнулась под ноги. Вдарил по ней ногой что было сил, она разлетелась в щепку.

Вышел в бешенстве. Для меня оставалось загадкой поведение Светы, и в этой загадке я разбираться не собирался. Вышел на воздух, холодный вечер швырнул в лицо мокрый ветер. Блять, ненавижу эту раннюю весну. Эту серую промозглость, слякоть, грязь. Сел в машину, рыкнул:

– Домой.

Ехал, голову свербила какая то несостыковка. Что то я недоглядел, как будто не развидел. Эмоции в голове брали верх. Светкино лицо – чистое, нежное, родное светилось лучезарной улыбкой из под вороха одеял на скомканных горячих простынях.

Какой улыбкой она меня провожала, такую улыбку только ангелы с небес нечаянно роняют. Вдруг меня торкнуло. Пакет! На столе в моём кабинете рядом с заявлением Светы лежал пакет, на который я не обратил внимание. Блять, ой дебил! Ой дебил конченный!

– Давай, братан, назад, в офис!

Водила, умница, без звука выворачивал руль, повернул через две сплошные по направлению к центру. Я сидел как на горячей сковородке, твою мать, у меня пердак подгорал! Не знаю, чего я так торопился, мне думалось, я сейчас вернусь в офис , в том пакете будет лежать отгадка, или хоть какое то здравомыслимое объяснение что случилось с моей женщиной.

Блять, вот где она?!

Охрана вытянулась по стойке смирно. Мужик -сторож смотрел на меня спокойно, для него было не в новинку видеть меня в нерабочее время на работе. И то, что я мотался туда-сюда нормальное явление.

Лифт на радость приехал сразу, поднимался долго, сука, какого хера я запёрся под крышу, вечно эта потеря времени в покатайках между этажами. Всё блять, братец выскуливал вместе с дизайнером: престижно, модно, респектно. Тьфу, балбес. Хера я у них на поводу оказался. Завтра же переведу свою приёмную на второй этаж. Вот найду Светку и переведу.

Влетел к себе в кабинет. Включил свет, в два прыжка оказался у стола. Схватил пакет. Я понял что там. Пулей в сердце высыпалось то, что лежало в канцелярском коричневом конверте. Жемчужная нить и серьги.

Я сидел в кресле, крутил в руках жемчуг и ничего не понимал. То, что жемчуг лежал у меня на столе, значило только одно: это личное. Света смертельно обижена на меня, за что? Раз вернула после ночи любви драгоценности, значит обиделась.

Случайно заметил в конверте сложенный листик. Блять, записка. Пальцы дрогнули, пока доставал. Её почерк.

“Зря ты потратился на жемчуг. Я НЕ ПРОДАЮСЬ.

Кстати, поздравляю, спор у брата ты выиграл”.

Ничего не понял. Какой спор? Что у этих женщин в голове?

Я завис взглядом на стенке напротив. В мозгах проворачивались слова “спор, брат, выиграл” Каким хером вылез Глеб, какой спор… Бесцельно сидел, хлопал глазами, пока моё внимание не напоролось на кое что. Я ещё сам не понял что это, но уже осторожно крался к входной двери. Пятно крови возле дверной ручки. Это же кровь? Ну да.

Я внимательно рассматривал смазанное пятно возле ручки, осмотрелся, понимал что я на пороге “великого открытия” , буквально ещё чуть-чуть и все пазлы сложатся.

Камеры! У меня в кабинете есть камеры и посмотреть мне надо их немедленно.

Взялся за телефон. Вызвал начбеза. Мне надо посмотреть записи, и чем скорее, тем лучше. Что, если это Светкина кровь. Что же произошло…

Начбез сидел напротив меня, время было заполночь. Я который раз пересматривал запись с камеры наблюдения, где моя женщина отбивается от моего брата. За Глебом уже отправили, но его нигде не могли найти. Дома не появлялся, его телефон не отвечал. Дрыхнет, сука у какой нибудь кикиморы под юбкой и телефон отключил.

Тяжело смотрел на начбеза:

– Найди мне эту падлу из под земли.

– Найдём, Юрий Матвеевич.

– Потапова ко мне вызови. Проверь, Ширяева, может быть, поездом отправилась в свою срань, в этот, как его. В Марьяновск.

Начбез вышел, я снова и снова смотрел на мониторе как моя Светка сражается за свою честь. Бедняга. Смелая, до боли хрупкая, до умопомрачения чистая девчонка перекусила нос козлу за сто килограмм весом. Видел, как она отлетела на пол.Скрипел от ярости зубами, пока эту мразь разыщут, сотру зубы в порошок.

Зажмурился, взвыл.

В руках глухо стукнули жемчужины друг о друга. Как моя Света радовалась,там, в ювелирном магазине. Как глаза горели. Моя женщина сияла. Прошептала “спасибо”. За такую благодарность хотелось ей подарить весь этот магазин и ещё два в придачу. Собирался осыпать звёздами мою женщину. Только мою ли теперь?

Услышал, щёлкнули двери лифта. У меня раздувало вены от его шагов.

Глеб ещё не вошёл, перед глазами уже стояла красная пелена.

Мои дорогие читатели! Очень жду ваших комментариев...

Глава 33

Глава 33

Юрий

Услышал, щёлкнули двери лифта. У меня раздувало вены от шагов брата.

Глеб ещё не вошёл, перед глазами уже стояла красная пелена.

– Юра, ты всё не так понял. Я проверить её хотел, а она мне нос откусила.

Это последнее, что сказал Глеб. По крайней мере на то время, пока его будут латать, шить и чинить.

Мой кулак впечатался в его лицо с хрустом. Что то треснуло, булькнуло. Он осел мешком, глухой стон взвыл под потолок.

Бил его долго, пока он, сука кровавой лужей не растёкся по полу. Мразь! Баба не могла дать настоящую сдачу, так я ему накидал.

От мешка с говном меня отдирал мой начбез, ещё кто то, уж не помню.

– Как выздоровеешь, прячься, сука. – кулаки чесались размазать Глеба в кисель, мужики защищали эту падлу, тащили его из кабинета.

Глеб хрипел, стонал. Жив и ладно.

Кивнул на кучу дерьма:

– Уберите его от меня, от греха. Подлатайте и уберите так далеко, чтоб я лет десять не видел его. С