— А-а-а! Явились? — открыл им дверь сосед, и на миг Марку показалось, что его предали. Словно ударили под дых коварно. — Ты — домой, — дёрнул Суворов сына за руку, — а ты пошёл вон! Я на тебя заяву написал. И свидетели у меня имеются, что ты руки распускаешь и лезешь в мою семью!

— Отпусти! — запыхтел Андрей и начал вырываться.

— Олег! — ринулась на мужа Мила, и тот замахнулся.

Этого уже Марк стерпеть не смог.

— Ещё раз руку на Милу поднимешь, — сжал он в тиски запястье сопернику, — и я тебе её сломаю!

Он уже был близок к тому, чтобы сразу, не медля, выполнить свою угрозу.

В этот же момент из соседней двери выскочила баба Клава — блюстительница порядка и собирательница жареных новостей.

— Ах, ты паразит! — налетела она на Марка коршуном. — Ах, ты бандит! Ты что себе позволяешь, а? Вламываешься в дом к семье? Да кто ты такой? Я сейчас полицию вызову, заберут тебя в кутузку и быстро мозги вправят!

— Вы-то хоть не лезьте! — зло оборвала её Мила. — Пошёл вон! — рявкнула она на мужа, и тот попятился.

— Да тебя в психиатричку нужно сдать! — попятилась и баба Клава. — Совсем с ума сошла.

— Послушайте, это вообще вас не касается, — оттеснил соседку Марк, — идите лучше телевизор смотрите. Там и детектив, и любовная драма, и никто не зацепит ненароком, — намекнул он на рукоприкладство.

Баба Клава посыл поняла. Может, у Марка лицо говорящее было, потому что он чувствовал, как душит его ярость. Соседка резво отскочила к своей квартире, укрылась за дверьми и, высунув оттуда нос, продолжала о чём-то сетовать да вещать противно-квакающим голосом.

Марк уже её не слушал — поспешил Миле на помощь, но она уже и без того справилась — выскочила из квартиры с сыном и собакой. Муж её остался где-то там, в квартире и, судя по всему, вытурить его можно было только если поливать целенаправленной струёй из брандспойта. И то не факт.

— Пойдёмте, — забрал он из рук Милы верхнюю одежду и обувь. Лайтик рвался вперёд, повизгивая от нетерпения.

Она изо всех сил старалась держаться, но Марк видел, как подрагивают её пальцы.

— Побудь с Катей, — сказала она сыну, как только они вошли в квартиру. Тут же, в коридоре, Мила начала одеваться: Лайтик горестно вздыхал и смотрел на людей с неподдельной тоской во взгляде. — Нам с Марком надо поговорить.

Андрей спорить не стал, хоть и смотрел тяжело и хмуро. Хорошо, что Катя ни о чём не спрашивала. Затормошила парня и потащила в свою комнату. Она знает, кто ей всё расскажет. Но Марк очень сильно сомневался, что дочери удастся вытрясти из мальчишки подробности.

На улицу вышли вчетвером: Марк, Мила, пёс и кот.

— Ты поэтому забрал Андрея, да? Олег давно здесь ошивался? — спросила она, как только они остались наедине.

Марк помедлил. Ему не хотелось рассказывать о том, что случилось у подъезда. Не любил он вот этого: смаковать, хохмить…

— Мне надо знать, Марк, — вцепилась в него Мила. — Пожалуйста!

И тогда он очень скупо пересказал события. Сглаживал, как мог.

— Баба Клава совсем берега потеряла, — сверкнула глазами она. — Теперь я понимаю: Олег, значит, сам упал, но, видимо, решил всё на тебя спихнуть. Не без участия всезнающей соседки. Она такая: только что — и пасквили пишет везде. Я очень тебе благодарна, но лучше держись от нас подальше, ладно? Не зря ты злился. Он нас сплошные неприятности.

— Мила, — встряхнул её Марк. Взял за плечи, сжал и заставил замолчать. — Глупости не говори, ладно? Я не боюсь ни бабу Клаву, ни твоего мужа. И позволь мне самому решать, что делать. Я не хочу этого так оставлять. И домой тебе с Андреем не обязательно возвращаться.

Мила горько усмехнулась.

— Подарить ему всё? Только потому что он наигрался со своим Артуром Петровичем и решил вернуться? Он думает, что я это глотну и прощу. Что будет всё, как прежде? Уже не будет. Никогда. А я не из тех, что прогибаются. Может, это и не правильно. Многие советуют любыми средствами семью сохранять, отца — сыну. А я не хочу. И не буду. Это как себя предать. Стать слишком слабой и беспомощной. Поэтому — нет. Мы с Андреем обязательно вернёмся. А завтра муж отправится на работу — и что-нибудь придумаем. Замки поменяю. Безвыходных ситуаций не бывает.

— А кто убережёт тебя от него? — глухо спросил Марк. — Он же сегодня замахнулся на тебя. Я не хочу, чтобы это повторилось. Не прощу себе.

Он всё же не выдержал — прижал Милу к себе. Чувствовал, как напряжено её тело. Слишком туго натянутая струна. Ещё немного — и порвётся. А он боялся, страшился этого! И этот страх взрывал вены, туманил мозг, заставлял инстинктивно искать выход, который бы устроил именно его, Марка. Он не хотел, чтобы Мила страдала. Не хотел, чтобы она жила в одной квартире с этим клиническим идиотом. А поэтому он готовил миллион доводов, чтобы переупрямить женщину, что в этот самый миг звенела в его объятиях тревожно и на пределе сил.

Глава 34

Мила

Мир словно превратился в удавку, что слишком хорошо затягивалась на моей шее. Я искала работу, потому что Владик и не собирался отказываться от охоты за мной.

Муж явился домой. Видимо там, на вольных хлебах что-то пошло не так, как он себе представлял. Сломался на первом же этапе. У его Лизы, полагаю, оказалось больше отрицательных аргументов, чем положительных.

Судя по тому, как Олег накинулся на еду, кормили его в новой ячейке общества плохо. Жалости я не испытывала. Больше отвращения.

Вот же: тринадцать лет прожили бок-о-бок, всё меня устраивало, со всем я мирилась, на многое глаза закрывала. И казалось, что всё хорошо. Но появилась трещина — и пошёл разлом. Вылезло то, чего я не замечала или на что благоразумно закрывала глаза.

То, как бережно обнимал меня Марк, растрогало до слёз. И его желание помочь — тоже. Но имела ли я право вмешивать его в мою личную мыльную оперу? У него всё же дочь. И он, наверное, не слишком хорошо понимает, как могут досаждать органы, куда — я была в этом уверена — обратились и муж, и соседка.

— Пожалуйста, — попросила я его ещё раз, — тебе не нужно во всё это вникать. Все эти дрязги пройдут, тебе только надо не оправдывать их ожиданий.

— Мила, я не хочу даже слышать об этом. Ты