— Спокойной ночи, мисс Кэт. — Она зевает.

Я поворачиваюсь к ней лицом и отступаю за дверь.

— Я обещаю принести что-нибудь интересное завтра.

— Ура, — говорит она, её взгляд переключается на отца, и взгляд говорит: завтрашний день будет потрясающим.

Я жду в коридоре возле её комнаты, пока Маркус закончит желать спокойной ночи.

— Давай снимем его на ночь, — слышу я голос Маркуса.

Я уверена, что они, видимо, говорят о браслете.

— Нет, папочка.

— Ладно, ладно. Спокойной ночи, Лили Лу, увидимся утром, — говорит Маркус, и прозвище Лили Лу меня удивляет. Маркус не похож на человека, который даёт кому-то прозвища, но, опять же, он не похож на человека, который мог бы нарисовать цитату о своей дочери, прижимающейся к его сердцу.

Словно он держит свои эмоции в плену внутри себя.

— Папочка? — спрашивает Лили.

— Да? — голос Маркуса прозвучал ближе.

— Может ли мисс Кэт стать моей мамой?

Все мои мышцы напряглись, и у меня перехватило дыхание. Я уверена, что моё сердце забилось на пару ударов быстрее.

— Мисс Кэт здесь как наша подруга, дорогая. Но мы поговорим об этом, когда у нас будет больше времени. Люблю тебя, Лили Лу.

— Люблю тебя, папочка.

Он выходит из её комнаты, держит руку на дверной ручке и замирает на месте, когда видит меня.

— Ты слышала? — шепчет он, отпуская дверную ручку и направляясь ко мне.

— Да, — шепчу я.

Если Лили чем-то похожа на моего племянника Александра, то она ещё не спит. Чёрт, она может увидеть нас через секунду, открыв эту дверь.

Маркус продолжил путь, схватив меня за руку и поведя вниз по лестнице.

— Пойдём выпьем ещё по бокалу вина.

Следуя за ним вниз по лестнице, я восхищаюсь тем, как движется его стройное, мускулистое тело. Его движения, как обычно, сдержаны и легки.

Моя кожа покалывает в предвкушении его прикосновений. Мои соски почти всю ночь могли бы резать стекло, а трусики промокли. Я так сильно хочу Маркуса, что у меня почти возникло искушение сделать первый шаг. Не думаю, что он стал бы жаловаться, но он отказал мне много лет назад, и это не то чувство, которое я могу легко забыть.

Он ведёт нас на кухню, достаёт из холодильника ещё одну бутылку вина, не отпуская мою руку. Он ведёт нас по кухне, пока не попал в гостиную, забрал одеяло с дивана и заканчивает тем, что возвращает нас на террасу.

Был захватывающий вид, хотя сейчас стало темно, за исключением света маяка и нескольких ресторанов и баров, всё ещё открытых в центральной части бухты Предела.

Маркус отпускает мою руку, и я подхожу к краю его террасы. Она находится так высоко на сваях, что некоторых это может заставить нервничать, но всё, о чем я могу думать, о том, какое это прекрасное место для рисования. Я слышу, как из бутылки с вином выскакивает пробка, но мой взгляд отказывается отвлечься от вида передо мной, так как мне хотелось бы иметь с собой краски и холст.

— Думаю, ты не станешь возражать, если я когда-нибудь ночью, запрусь здесь на несколько часов, чтобы нарисовать этот вид? — Я оглядываюсь через плечо и вижу Маркуса, сокращающего расстояние между нами, с одеялом в руках.

Он наматывает его мне на плечи и прижимает к перилам между своими руками.

— Добро пожаловать в любое время.

Я откидываюсь на него, его сильная грудь с легкостью принимает на себя вес моего тела.

— Что заставило тебя здесь поселиться?

Он убирает мои волосы с плеча.

— Я хотел стать королём Бухты Предела.

Прежде чем я успеваю спросить, серьёзно ли он, он засмеялся мне в шею.

— Мой отец владел этой землей, и это стало логичным решением.

Его губы касаются моего виска, и мои глаза закрываются, когда я наслаждаюсь его прикосновениями.

— Наверное, приятно быть так далеко от всех. — Хотя я не уверена, насколько дальше ещё можно было бы переехать от бухты.

— Приятно не слышать рыбаков утром. Раньше мы жили в центре города, недалеко от Мэйна. Рядом с вашей квартирой.

Я поворачиваю к нему голову, и он понимает намёк, его губы скользят по моей коже, его руки всё ещё лежат по обе стороны от меня, сжимая поручень ограды террасы.

— Да, они могут быть громкими по утрам, но мне нравится рисовать их, когда они приходят работать.

Он напрягается позади меня.

— Мне нужно беспокоиться, что тебе нравятся рыбаки? — тон его голоса светлый, но в нём всё же отразилась лёгкая нотка. Надеюсь, он понял, что я вижу только его.

Я поворачиваю голову, позволяя его губам оторваться от моей кожи.

— Мне больше нравятся мужчины, которые строят яхты.

Он делает шаг вперёд, прижимаясь ко мне грудью.

— Сейчас я очень стараюсь заверить себя, что ограждение здесь надёжное и я не разобьюсь насмерть.

Я смеюсь, но он лишь продвигается вперёд, заставляя меня наклониться через край.

— Поверь мне, Кэт, ничего плохого с тобой не случится, если я рядом. — В его глазах горит уверенность в своих словах, и, не думая о последствиях или отказе, я хватаю его за щеки и прикасаюсь губами к его.

Его напористость встретилась с моей, он проводит языком по моим губам, и я открываюсь ему. Чувствуется привкус красного вина, и я ныряю глубже, желая почувствовать больше. Как будто он слышит мои мысли, он обнял меня за талию, поднял на руки и перенёс на диван.

Мои руки скользят вокруг его шеи, мои пальцы сжимают пряди его волос на затылке. Разрывая поцелуй, он садится на диван, берёт меня за руку и тянет к себе, и я оседлала его. Его взгляд следит за моими движениями, и когда я опускаюсь на него сверху, он рыкнул, его руки оказались на моей заднице и Маркус прижал меня к себе.

Твёрдая эрекция, скрытая под его брюками цвета хаки, не оказалась сюрпризом, но я никогда не думала, что буду так желать. Я хочу расстегнуть его штаны и освободить зверя, который меня дразнит. Посмотреть, на что он действительно способен и как к концу ночи заставит меня задыхаться.

Не теряя ни секунды, рука Маркуса скользит вверх по моей спине, находит молнию моего платья и тянет её вниз. Прохладный ночной ветерок ласкает мою разгоряченную кожу, и я дрожу, выгибая спину.

— Если хочешь, чтобы я пососал твою грудь, просто скажи мне. — Ухмылка растянула его губы, и он тянет за рукава моего платья, оставляя на мне только бюстгальтер.

Я