— Хам! — шлепает меня пижамой по руке девчонка.

— Но может…

— Не может.

— Я тебя понял, Ник, — вздыхает братец. — Пошел дальше думать. Передай Ирке, что я ей позже наберу, — бросает и отбивает вызов.

— Я твой жених, — качаю головой, — вот это вы учудили, ребятки. Где я, а где ты, Агапова? — хмыкаю, еще больше ее раздраконивая.

— Вот именно! Где я, а где ты, Сотников! Да нафиг мне такой жених, как ты, не сдался, понял⁈

— Понял, принял, осознал и чуть-чуть расстроился. Хочешь, пущу скупую мужскую слезу?

— Даже если в ногах валяться и умолять будешь за тебя выйти — не пойду! — продолжает распыляться Ириска.

— Тебя, детка, я могу умолять за меня выйти только из вагона. На соседней станции.

— Придурок!

— Неуравновешенная.

— Это кто еще из нас неу… — выкрикивает девчонка. — Ай! — поезд неожиданно трогается с места. — Ой! — с характерным звуком состав приходит в движение. Не ожидавшая такого Агапова теряет равновесие и летит носом вперед, роняя костюм.

Я едва успеваю выставить руки перед собой, чтобы поймать ее крохотную тушку за талию. Но того, что в полете ее голова дернется и она зарядит своим лбом в мой лоб, никак не успеваю просчитать.

Бьет так, что на мгновение даже в моих глазах темнеет. А уж ее от силы удара и подавно должно было отправить в нокаут.

Однако Ира в сознании.

Железная леди, твою мать.

— У-у-уй! — вырывается она, упираясь своими ладонями в мои плечи. — Пусти меня! Дурак!

— Я тебя и не держу. Не истери.

Она приземляет попку на сидение напротив, с шипением потирая ушибленную часть.

— Как же больно! У тебя что, титановый череп, Сотников?

А у тебя фигово с координацией, но я же не жалуюсь.

— Конечно, потому что я пострадавшая сторона, и это мне полагается жаловаться.

— Слушай, Агапова… — завожусь я.

И пошло-поехало.

Едва мы заходим на новый виток препирательств, как дверь в купе отъезжает. На пороге возникает улыбчивая проводница со своей отрепетированной приветственной речью в духе «давайте жить дружно», которую она заканчивает вопросом:

— Что-нибудь желаете сейчас? У нас есть чай, кофе, вода…

— А другого купе у вас нет?

— Мы очень желаем разъехаться!

Глава 3

Естественно, свободных купе нет.

Это засада.

Декабрь — время праздников, отпусков и конца учебного семестра в универах. Поезд забит под завязку. По словам проводницы Софьи:

— Вам еще повезло, что в вашем четырехместном целых две полки свободны.

Ну, знаете, Софья, везение сомнительное — ехать в метре от человека, которого ты на дух не переносишь. Да еще и до «конечной»!

Двойная засада.

Оу, нет, постойте! У меня настоящий «засадный хет-трик»! Потому что час назад мой лучший друг унизил меня перед своим старшим братом так, что ниже падать просто некуда. Индюк общипанный — Савелий!

Напомните мне по возвращении в город найти его умную задницу и хорошенько отлупить, чтоб еще месяц не мог свои программы сидя писать.

Подстава подстав!

И потеря потерь.

Потому что, кажется, я забыла дома зарядку от телефона. А он сдох. Гад. Все сегодня играет против меня. Даже легкое покачивание вагона под ногами и монотонный стук колес не умиротворяют.

— Чего ты там фырчишь, Агапова?

Бросаю убийственный взгляд в сторону развалившегося на своем месте соседа. Надкусанное зеленое яблоко в одной руке, планшет в другой. В одном ухе беспроводной наушник. Глаза вылуплены в экран. Максимально комфортно устроился. Как у себя дома.

— А что, мешаю порнушку смотреть?

— Ага. У меня тут самая развязка, а я вместо женских стонов слышу только твое натужное пыхтение.

— Рассказать, чем все закончится? — по второму кругу перетрясаю свои сумки.

— Откуда тебе знать? — одаривает меня похабной ухмылкой Никита. — Или погоди, плохая девочка Ира одинокими холодными питерскими ночами смотрит запрещенный контент? Я угадал? Хотя что тебе еще остается, раз парня нет. Только на чужих глазеть.

— Так! — крутанувшись на пятках. — И с чего это ты взял, что у меня нет парня, а, Сотников? — складываю руки на груди.

Да, нет.

Да, хорохорюсь.

Ну а чо он!

Мужчина вгрызается своими идеально ровными зубами во фрукт. Жует, похрустывая. Паузу выдерживает. У меня желудок от голода сводит.

Бесит.

Как же он выводит меня из себя своей высокомерной красивой мордой! Весь такой — вери секси, суперхот. Особенно с этой трехдневной щетиной. Как вмазать бы ему пощечиной по этим идеальным линиям скул!

— Ну, если бы парень был, вряд ли тебе пришлось бы искать «жениха для мамы».

— Жених для мамы и парень — вещи разные, умник.

— А, ну если ты по таким принципам живешь… Друг, любовник, муж — это тоже будет три разных человека в твоей жизни? — ехидно.

— Время покажет, — отвечаю ему в тон.

Поезд в дороге чуть больше часа, а я уже вся чешусь от раздражения. Сотников для меня, как шерсть для аллергика. Я была бы счастлива выкинуть этого плешивого «кота» из своего купе. Жаль, силенок маловато, чтобы справиться с подполковником.

В третий раз пересмотрев все свои сумки и перебрав вещи, сдаюсь. Зарядки нет. Никому не позвонить. Объявление на «Авито» не подать. Сову не отчихвостить. Грустно.

Падаю на свою полку и вздыхаю. Просить провод у Ника — гордость не позволит. Он будет кичиться своим благородством до самой старости.

Она, кстати, на пятнадцать лет раньше наступит. Именно такая у нас разница в возрасте.

Придется попросить зарядку у проводницы. Или у молодежи из соседнего купе. В котором, кстати, уже слышится стук стаканов и веселый смех.

Вот людям повезло!

Вот люди веселятся!

Не то что я…

В дверь стучат.

— Войдите.

В проходе появляется Софья. Сгружает две стопки белья на наши с Сотниковым места.

— Ваше постельное и тапочки, молодые люди. Через два часа у нас будет первая остановка — пятнадцать минут. Если что, у нас в поезде есть вагон-ресторан. Его номер — десять, — сообщает. — Если будут какие-то вопросы, обращайтесь! — уходит.

Ник даже бровью не ведет.

Реально кино восемнадцать плюс, что ли, смотрит?

Еще раз мысленно посетовав на то, как мне не повезло с попутчиком: ни поболтать, ни пофлиртовать, в карты не поиграть, — хватаю свое постельное и сразу с ним разделываюсь. Заправляю одеяло в простой хлопковый пододеяльник. Пихаю тонкую и неудобную подушку в наволочку. И закидываю спальное место покрывалом. Вытягиваю из сумки книгу сказок Льюиса Кэрролла,