Я наведываюсь к Дмитрию практически каждый день. Меня пускают в любое время, предлагая воды или посидеть, когда я чувствую себя нехорошо. Либо та медсестра разболтала, либо просто у медиков наметан глаз на такие вещи, но все знают о моем положении и стараются лишний раз не перечить.

Клиника довольно респектабельная, и из-за этого, я так понимаю, отношение медперсонала очень отличается от других больниц. Мне уже не страшно встретить у его палаты Марго, ведь она так ни разу и не объявилась, но это только радует. Я бы не хотела объясняться перед ней, что я тут так часто делаю.

Токсикоз практически прошел, и я все сильнее жду, когда Дима придет в себя. Мне необходимо рассказать ему о беременности, а там пусть сам решает, что делать дальше. И однажды утром мое желание сбывается, мне звонят из клиники и говорят, что Дмитрий пришёл в себя.

Я лечу как на крыльях, вижу его, живого, такого родного и мое сердце наполняется нежностью. Он хочет поговорить, а я хочу сказать ему то, что должно перевернуть всю его жизнь, но не успеваю. Дима словно чувствует, в чем я хочу признаться, и останавливает меня на полуслове, говоря, что любит Марго.

Я даже не представляла, что может вынести мое сердце. Как оно больно бьется, когда падает с такой высоты. Вот еще час назад я была счастлива как никогда, а потом я падаю на землю и рассыпаюсь на тысячу осколков.

Любит Марго…

Значит, он никогда не узнает, что я ношу под сердцем его ребенка. Он будет только мой.

* * *

Дмитрий

Выписавшись из больницы, я потихоньку возвращаюсь к работе. Коллектив встречает меня очень радостно, и я понимаю, что это не просто люди, они — моя семья. Те, кто действительно переживали, но не так, как Александра. Она поразила меня своей открытостью и самоотверженностью. Повезет какому-то мужчине заполучить такую в жены. Почему-то при этой мысли у меня сводит зубы, но я пытаюсь не думать об этом. Она не моя. И никогда не будет.

Я узнаю, что Марго так и не появлялась ни разу в клинике, но закрываю на это обстоятельство глаза. Она говорит, что просто неважно себя чувствовала из-за беременности, и я не хочу расстраивать ее своими вопросами. Главное, что с ней и ребенком все хорошо.

Мышкина взяла себе неделю отпуска, и я дико скучал по ней, хоть и не хотел этого признавать. Я переживал, что с ней что-то произошло, ведь она никогда не пропускала работу, но, когда она появилась на пороге кабинета, я понял, в чем дело.

Вижу ее синие глаза и, улыбаясь, спускаюсь взглядом вниз. Александра стоит, не двигаясь, точно как в первый свой рабочий день. Но теперь на ней облегающее шерстяное платье и туфельки на маленьком каблучке.

Мой взгляд опускается на ее живот, и до меня медленно доходит. Она беременна? Но как? От кого?

Пытаюсь взять себя в руки и не лезть с расспросами, но глаза все так же смотрят прямо на ее немножко выпуклый живот, который она, словно защищая, закрывает руками, подтверждая мои догадки. Да, она беременна.

— Александра… — вместо приветствия шепчу я.

Девушка неловко улыбается и кивает.

— Извините, так вышло…

— Вам не за что извиняться! — Встаю и опираюсь руками на стол. Да, у меня никогда не будет детей, кроме того малыша, которого родит мне Марго. Не поэтому ли я сейчас злюсь на Мышку? Ведь она имеет такую возможность и воспользовалась ею. А я, дурак, боялся, что она влюбилась в меня, и наговорил ей всякого в больнице. Девушка, будучи в положении, каждый день ездила ко мне, когда моя же невеста сидела дома…

Неприятная мысль царапает изнутри, но я отмахиваюсь от нее.

— Я пойду? — прерывает мой внутренний монолог Мышка.

— Да-да! Я поздравляю вас! Вас и вашего… мужа?

— О, я не замужем… — краснеет Александра, и я неловко кашляю.

— Тогда парня! Передавайте мне от него поздравления!

— У меня нет ни мужа, ни парня. Я беременна, но отец… ребенка не знает. Я хочу родить для себя! — Она упрямо задирает нос, и я восхищённо улыбаюсь. Надо же… Мышка — она умеет удивить. Другая уже побежала бы на аборт, а она…

— Если вам будет нужна помощь, любая, я готов на все, только скажите!

— Но у вас же есть беременная невеста, вам нужно думать о ней! — словно в упрек бросает Александра.

— После того, что вы сделали для меня, я не могу поступить иначе! Мы договорились?

Она долго раздумывает, покусывая пухлые губы, и наконец кивает:

— Хорошо.

Александра скрывается за дверью, а я громко выдыхаю и сажусь в кресло.

Вот черт!

Шок от такой новости долго не может улечься в моей голове. Работа просто не идет.

Когда же она успела? Судя по животу, у нее месяц четвертый уже… А он? Тот, кто воспользовался доверчивостью и наивностью девочки, просто удрал, избежав ответственности?

Мне хочется узнать у помощницы, кто отец, и хорошенько потрясти его. Но если она сказала, что не хочет говорить, может, не так уж он ей и нужен? Постепенно злость проходит и сменяется чем-то другим.

Не выдерживаю и, вскакивая с кресла, иду в кабинет к помощнице. Постучав, я захожу внутрь и глубоко вдыхаю аромат, витающий в помещении. Что-то смутно знакомое врывается в память. Вечеринка, новый год, незнакомка в моем кабинете. Как давно это было… Мне кажется, она пахла именно так, хотя во время нашей близости дверь в кабинет Мышки могла быть открыта и этот запах элементарно навеяло оттуда.

— Александра, извините за нескромный вопрос, но я не из любопытства, мне просто нужно понять, как скоро вас отпускать в декретный отпуск… Какой у вас срок?

Декрет тут был абсолютно ни при чем, я просто не мог не поинтересоваться. Мышкина как ходячая загадка. Хочется узнавать ее, разгадывать. И эта ее беременность только добавляет ей таинственности и шарма.

— М-м? — поднимает свой невинный взгляд, и я просто не могу удержаться от комплимента:

— Вам очень идет беременность. Вы словно расцвели…

— Оу, спасибо! — краснеет она и отвечает: — Три месяца, по моим подсчетам.

— По вашим? А врач? Вы были у врача? На УЗИ?

Не знаю, почему меня это так тревожит, но я буквально чувствую свою вину. Девушка опускает глаза и тихо говорит:

— У меня на это не было пока времени, я…

— Вы постоянно были у меня в больнице! — отвечаю я за нее, понимая, что