Ничего. Четверг, пятница — как-нибудь перетерплю, а там снова выходные. Сейчас важнее другое. Намного важнее. Лишь бы все обошлось.

Забеременеть случайно — само по себе кошмар. Ладно еще, если по любви или хотя бы по страсти. Но вот так — по глупости и злости, от парня, с которым уже рассталась…

Который даже не понял, что я с ним рассталась…

Нет, это было бы слишком несправедливо!

Вот только в природе вообще нет никакой справедливости. Лишь причины и следствия. Сделал глупость — получай ответку.

Сцепив зубы, я переползала из одной минуты в следующую, из часа в часа, из дня в день. В понедельник меня все так же мутило и по-прежнему кружилась голова. Я убеждала себя, что токсикоз не может начаться так рано. Это все нервы и побочка от лошадиной дозы гормонов. Так и в инструкции написано — что может быть.

А еще там написано, Юля, что эффективность восемьдесят пять процентов. Не сто…

Конечно, я могла забраться в интернет, но боялась, что станет еще страшнее. И что за следующие девять дней просто рехнусь. Но все же не выдержала.

Генка ушел курить, Макс уехал «в поле» — по поликлиникам. Кристина раскладывала в ноуте пасьянс.

— Крис, ты ведь гинеколог? — осторожно спросила я.

— Ну да, — она повернулась ко мне. — Правда, уже шесть лет на административке, но кое-что помню. Проблемы?

— Д-да. Если постинор выпить сразу… ну через час, он ведь сработает?

— Ого! — она сурово сдвинула брови. — Это кто тебе так залепил неаккуратно? Не Липкий часом на корпоративе?

У меня даже огрызнуться сил не было, просто покачала головой.

— Хотя что я! Юрик бы так не облажался. День цикла какой был?

— Четырнадцатый.

— Плохо, — она вздохнула тяжело, и меня этой тяжестью буквально размазало. — Капец как плохо, Юля. Постинор сдвигает овуляцию. Но если зачатие произошло до приема, он уже ни на что не влияет. Есть препараты нового поколения, они яйцеклетке не дают имплантироваться в матку или срывают уже имплантированную. Но это фактически мини-аборт, поэтому их в аптеках хрен найдешь, да и без рецепта не купишь. Тут только пожарным темпом медную спираль ставить, чтобы яйцеклетка в матке не зацепилась. До пятого дня надо успеть. После контакта. Сколько у тебя?

Я и так прекрасно знала, но все равно посчитала на пальцах, как будто могла случайно ошибиться.

— Сегодня шестой.

— М-да… — Кристина покусывала изнутри щеку. — Хорошенький тебе твой мальчик подарок к празднику сделал, нечего сказать. Господи, спросила бы в пятницу, я бы тебя сразу к Антонине в нашу гинекологию отправила, она бы поставила. Цикл как, регулярный?

— Часы можно сверять.

— Херово. Так, ладно, не психуй пока. Может, и обойдется. И овуляция могла сдвинуться, и постинор мог по гормонам бомбануть так, что яйцеклетка чисто механически не закрепится.

— Тошнит, — проскулила я. — И голова кружится.

— Это от гормонов. И от психа. Настоящий токсикоз начинается, когда плодное яйцо уже закрепилось в матке. Тебе еще рано. Если, конечно, овуляция вдруг не сдвинулась вперед. Была возможность раньше забеременеть?

— Нет. Точно нет.

— Тогда постарайся успокоиться, — Кристина встала, подошла ко мне и погладила по спине. — Сделай пару-тройку вдохов глубоких и переключи голову на что-то другое. На работу хотя бы. А когда успокоишься, тогда сядь и составь для себя базовый алгоритм, что будешь делать через девять дней. Ну вот так, например. Начнутся месячные — куплю торт. Или платье. Или напьюсь. Не начнутся — куплю тест. Одна полоска — напьюсь или куплю торт. Две — пойду на аборт или буду рожать. Можешь даже картинку со стрелочками нарисовать.

— Да, перспективы, — то ли засмеялась, то ли захныкала я. — Торт, аборт или рожать.

— А ты что думала, лапочка? Если детей не хочешь, то трахаться — это как по минному полю ходить. Может, добредешь до климакса, а может, подорвешься. Некоторые дети настолько хотят родиться, что им никакая контрацепция не указ. Одна мамка и может помешать — абортом или тупым поведением. А выбор действительно невелик. Рожать или не рожать. Третьего не дано.

Все так. Вот только для меня алгоритм бился вовсе не в пункте «рожать или не рожать». Разумеется, я не хотела. Но если бы оказалось, что беременна, вопрос об аборте вообще не стоял бы. Ни при каком раскладе. Каждая женщина решает это для себя в диалоге со своей совестью. Мы с моей сходились на том, что аборт — это убийство. И точка. Поэтому главным вопросом, вытекающим из двух полосок стало бы другое.

Говорить о ребенке Владу или нет.

Во всем этом был крохотный, но все же плюс. О Юре я не думала. Ну… почти не думала. Приоритеты сместились. Он к нам больше не заходил, и только к концу недели Генка ехидно поинтересовался, куда пропал Липкий.

— На больничном, — буркнул Макс.

Глядя на мерзко ухмыляющуюся Генкину рожу, я подумала: если сейчас услышу какую-нибудь херь, запущу в него тем, что попадется под руку. Но он, напоровшись на мрачный взгляд Макса, счел за лучшее промолчать.

— Что с ним? — спросила я позже, когда мы остались в отделе одни. — С Юркой?

— А тебе-то что?

С девятого числа Макс держался от меня на расстоянии, и если разговаривал, то исключительно по работе, сухо и официально. Я прекрасно понимала причину. Обижаться было глупо. Поэтому не ответила.

— От тебя отдыхает, — развернувшись, он ушел к себе.

Мне казалось, что двадцать третье марта не наступит никогда. Время остановилось.

— Если будет задержка, купишь три теста, — инструктировала Кристина. — От экстренной контрацепции бывают очень нехорошие последствия. Угробить цикл так же легко, как на тест нассать. И может быть ложноотрицательный результат из-за низкого уровня ХГЧ. Если три дня минус, а месячных нет, идешь сдавать кровь.

Мир окутало какой-то дымкой. Мутило с каждым днем все сильнее, и я старалась лишний раз не шевелиться. Доехать в воняющем метро до работы уже было подвигом, а вернуться вечером домой — это отнимало последние силы. Я падала на диван и тупо пялилась в телевизор, не понимая, что там показывают.

Двадцать второго вечером у меня было такое ощущение, что утром или казнят, или помилуют. Но все сильнее казалось, что казнят. На худой конец, приговорят к вечной каторге. Я просто не могла представить себя матерью. Ни вместе с Владом, ни без него. Вот вообще никак не могла.

Целый день я просидела на работе, вслушиваясь в себя, в самые малейшие изменения ощущений. Если ко мне обращались, едва ли не подпрыгивала и не могла понять, чего от меня хотят. И без конца бегала в туалет. И каждый раз мотала головой в ответ на вопросительный взгляд Кристины.

Ничего…

Первый тест выдал одну полоску. И хотелось обрадоваться, но я помнила про возможный ложноотрицательный результат. На втором тоже была одна полоска, но рядом какая-то розоватая грязь.

Нет, это не то, говорила я себе. Это… брак, наверно.

В воскресенье третий тест показал две четкие ярко-красные полосы. Я гипнотизировала их, словно надеясь, что вторая испарится. Дождалась только того, что меня наконец вырвало. Прополоскала рот, умылась и позвонила Кристине.

— А может быть ложноположительный результат? — спросила дрожащим голосом, изо всех сил стараясь не разреветься.

— Только если забыла про тест минут на сорок. Тогда могла вторая полоса проступить. Все остальные причины — не твой случай. Ложный сразу бы вылез. Завтра позвоню Тоне, чтобы приняла без записи. Если на медикаментозный аборт, то еще месяц есть на раздумья, но лучше не тянуть, чем быстрее, тем легче пройдет. Или рожать будешь?

— Я… — горло стиснуло спазмом.

— Юль, ты там что, ревешь? — забеспокоилась Кристина.

— Нет, — всхлипнула я. — Просто… не знаю пока.

— Ладно, держись, не раскисай. Завтра еще поговорим.

Весь день я бродила по квартире, как тигр по клетке. Держа в руках телефон. Удивительно, но тошнота вдруг прошла сама собой. Однако от одной мысли о том, что надо позвонить Владу, снова начинало мутить.