Уж слишком внушительная сумма. Там работы-то для опытного человека не больше чем на неделю, и то если не торопиться.

В ателье я заработаю такую сумму не меньше чем за три месяца, а то и за четыре.

- Пятьсот тысяч за пошив всего текстиля, плюс деньги на материалы, - уточняет Платон.

- Это неразумно, - заявляю я.

Гроднев пожимает плечами.

- Уверен, ты сделаешь лучше, чем другие. И готов платить за эксклюзив.

Я качаю головой.

Нельзя соглашаться на его предложение. Нельзя на него работать. Это очень плохая идея.

Я же должна отделаться от Гордеева, если хочу сохранить беременность в тайне. Каждая встреча - это риск.

И вообще, я чувствую подвох.

- Если вы думаете, что таким оригинальным образом снова затащите меня в постель, то можете прямо сейчас забыть об этой идее! - я тычу ему пальцем в грудь.

Гроднев, наконец, отпускает мою талию и поднимает вверх руки.

- И в мыслях не было, Полина Сергеевна, - смеясь заявляет он.

- Я не шучу, - строго добавляю я.

- И я, - Платон вздыхает, будто устал объяснять что-то ребёнку. - Соглашайся, Полина Сергеевна, никакого обмана. Реальная работа.

В голове я уже посчитала, что на эту сумму можно почти год оплачивать аренду квартиры. Или позволить себе платные роды, если захочу. Ну или просто отложить на случай непредвиденных обстоятельств. А ещё можно снизить нагрузку на работе, не брать так много клиенток и не работать до самых родов. Это наверняка хорошо скажется на течении беременности.

Внутренний голос, кричащий о том, что от Гордеева нужно держаться подальше, становится всё тише и тише.

Да я управлюсь за неделю, максимум две! И с Платоном при этом необходимо пообщаться только на замерах и когда всё будет готово. Остальные вопросы легко решаются по телефону.

Если он сейчас ничего не заметил, то и потом не заметит.

- Сможешь приступить завтра? - спрашивает Платон, будто я уже согласилась.

Качаю головой.

- У меня несколько встреч с клиентками на понедельник назначено.

- Отлично, - не теряется Платон. - У меня тоже дела в городе. Утром я отвезу тебя в ателье, а вечером после работы заберу и поедем обговаривать фронт работ и делать замеры.

- Ладно, - растерянно отзываюсь я.

Я что, согласилась? Реально пошла на это? И завтра Гроднев повезёт меня в город, а потом к себе на квартиру?

Я же должна была держаться от него подальше! Весь оставшийся день я чувствую себя потерянной. Во что я ввязалась?

Но пятьсот тысяч на дороге не валяются…

Попрошу у Гроднева аванс в обязательном порядке, чтоб не вздумал потом руки распускать, шантажируя невыплатой гонорара.

Меня кидает от уверенности, что всё пройдёт гладко, до паники. Возможно, я сама добровольно ловлю себя в ловушку. Гроднев наверняка очень разозлится, если поймёт, что я его обманула.

Галя после ужина вытягивает из меня подробности делового предложения Платона.

- Отличная подработка, молодец, что согласилась, - говорит она.

Конечно, она не видит рисков, ведь я так и не призналась ей, что беременна.

На следующее утро сразу после завтрака Платон заявляет, что идёт ждать меня в машину.

Я чуть чаем не подавилась. Забыла, что он обещал отвезти меня в ателье. Сразу как-то и ладошки вспотели, и сердце нервно задёргалось в груди. Спускаюсь с вещами с крыльца, а Гроднев уже открывает передо мной пассажирскую дверь.

Когда сажусь на сидение, он сразу тянется к ремню безопасности. Хочет застегнуть его на мне.

- Я сама! - вскрикиваю озабоченно и перехватываю металлическую застёжку.

Выходит жутко неловко, но не хочется, чтобы Платон лишний раз подходил близко к моему животу.

- Ладно, недотрога, давай сама, - не настаивает Гроднев.

Он садится на место водителя и заводит машину.

По дороге Платон расспрашивает меня о том и о сём. Как идут дела в ателье? Где я научилась так хорошо шить? Давно ли дружу с Галей?

У меня тоже возникает желание узнать о нём побольше, но осторожность мешает свободно спросить о чём-нибудь личном. Интуиция предупреждает, что если я узнаю этого человека лучше, то привяжусь к нему ещё сильнее.

А что, если тогда, мне не хватит моральных сил отказаться от унизительных предложений стать любовницей за фиксированную таксу?

Платон, как и обещал, довозит меня до ателье и уезжает по своим делам.

И я спокойно принимаюсь за работу. Сначала приходит невеста на подгонку. Потом ещё две новые. Одна с нарисованным эскизом платья своей мечты, а другая с фотографией зарубежной модели в белой ночной сорочке.

Ладно, ещё и не такое видели. Сделаем ей всё по высшему разряду, останется довольна. Платья в бельевом стиле давно никого не шокируют.

Платон приезжает вечером, когда все клиентки уже ушли. И даже Галя, заглянувшая всего на пару часиков, давно сбежала с рабочего места.

- Ой, - спохватываюсь я. - Тебе придётся подождать. Я голодная, и не смогу работать, если не поем.

Чистая правда. В последнее время, если вовремя не поём, у меня начинает кружиться голова.

- Это ты так тонко намекаешь на то, чтобы я тебя покормил? - усмехается Гроднев.

Окидываю его надменным взглядом.

- Я, между прочим, тебя с собой не приглашала.

- Вот как? - Платон поднимает и вешает на плечо сумку, с которой я приехала от Гали. - Пошли, Полина Сергеевна, ужин будет ждать тебя на рабочем месте.

Платон идёт к двери с моими вещами.

- Подожди, - прошу я, догнав Гроднева. - А что у тебя на ужин? Всякие пиццы и суши я не ем. Бургеры тоже.

- Надо же, - усмехается Платон, даже не думая останавливаться. - Она не только недотрога, но ещё и привереда.

Мне приходится буквально бежать за ним по ступенькам вниз.

- Как насчёт утиного магре с брусничным соусом? – спрашивает Гроднев, открывая для меня дверь своей машины.

- Котлетки с пюрешкой было бы достаточно, - отзываюсь я.

Весь день мечтала о картофельном пюре. Беременный организм сводит меня с ума. То и дело хочется какой-то конкретной еды и пока её не съем, думать о чём-то другом не получается.

- Опять не угодил, ну что за дела? – шутливо сокрушается Платон, сев на сидение водителя.

Он выруливает с парковки перед ателье и выезжает на проспект.

- Ладно, - я устало зеваю, откидываясь на своём