Кира и Даниил ждали своей очереди в сумерках закулисья на парочке пластиковых стульев. Когда подошла их очередь, живот Киры налился свинцом, а кожа покрылась липким потом. Она безумно нервничала.

По задумке Даниила в зале выключили свет, остались только неровные лучи, которые освещали их тела. Иногда свет попадал на лица, но тут же ускользал прочь, создавая таинственную атмосферу.

Даня вступил первым, без музыки и в полнейшей тишине. Кира в эту минуту сжимала потными руками гитару и выжидала. И хоть из-за блуждающих огней было плохо видно зал, она заметила, как в первом ряду паренек, решивший поначалу полазать в телефоне, замер, открыв рот. Похоже, он не ожидал услышать такой проникающий сквозь кожу голос. Затем заиграла запись, то, чего сложно было добиться такой малой группой, как у них. Когда же вступила сама Кира, зал взорвался восторженными криками. В третьем ряду заверещали знакомые голоса ее нынешних подруг.

Но это было не все. Экран позади Киры и Даниила загорелся. Кира краем глаза заметила огромную черно-белую картинку. На них смотрела красивая женщина с крупными чертами лица. Она открыто улыбалась в камеру. И невозможно было не заметить ее схожесть с Даней. Его мама. В одночасье слова обрели смысл о горькой истории их разлуки. Эпизоды из его детства мелькали в такт мелодии, дополняли ее. И первые окрики замолкли, все смотрели на экран. Кира видела и отца Дани, убитого горем, и бутылки, разбросанные по дому. Даниил пошел ва-банк, решив рассказать правду о своей потере без прикрас.

Умело смонтированное видео напоминало артхаусное кино, которое, в отличие от прочих, явно давало понять, в чем его смысл. Откровение Дани задело Киру за живое, и когда подошла очередь ее сольной партии, она выложилась по полной. В то же мгновение с потолка ровной линией перед ними полился дождь, отделив их скромный дуэт от зрителей. От этого соло на гитаре обрело совершенно иную форму. Если видео было для Даниила, то этот эффект – для нее.

Куплет Даниил пел мощно, применяя популярное у рок-вокалистов расщепление, и публике явно нравилось это. Многие повставали с мест. Трагичная картинка вкупе с мощным вокалом и умелой игрой Киры создали поистине глубокое произведение. В эту секунду Кира вспомнила, каково же это – быть частью целого шоу.

Стоило последнему звуку раскатиться по залу, как секундную тишину разорвал взрыв криков и аплодисментов. Зажегся свет, обличая заплаканные лица девушек и женщин в первом ряду. Кажется, кто-то из судей тоже смахнул пару слез. Откровенная история ребенка, потерявшего любимую мать, задела почти каждого, притом что лицо самого Даниила в видео не мелькало. Но не трудно было догадаться, о чьей матери шла речь.

Это был триумф.

За кулисами их поздравляли другие участники смотра. Незнакомая Кире девушка вдруг заявила, что их университетская группа ищет гитариста.

– Они и представить не могут, сколько я тренировалась, чтобы так сыграть, – шепнула Кира Дане, когда они пробрались через толпу восторженных слушателей к лестнице, ведущей к второстепенному выходу их зала.

– Видов, это было круто!

– Я не знал, что ты так можешь!

– Тебе нужно собрать группу!

Кира и Даниил, рассыпаясь в благодарностях, наконец протолкнулись в пустую аудиторию, отведенную для переодевания. Найдя свои вещи среди множества разбросанных рюкзаков и развешанных курток, они в молчании собрались. Так же молча они вышли на улицу, синхронно вдохнув в легкие вечернюю прохладу весны.

– Нам нужен барабанщик для финального смотра, – наконец сказал Даниил, задумчиво глядя на порозовевшие в закатном свете облака. – И клавишник. Нужна полностью живая музыка, тогда получится отличное выступление.

– Ты уже уверен, что мы победим?

– Абсолютно. Я видел лица жюри.

– Скромности тебе не занимать, – усмехнулась Кира.

– Да ладно, ты сама так думаешь, только признаться почему-то боишься. Тебе понравилось, я видел… и слышал. Ты хорошо сыграла.

– Спасибо. – От смущения Кира опустила голову и рефлекторно пнула близлежащий камушек носком ботинка. – И где мы их найдем? Ты хочешь встретиться с Барабаном?

– Нет, нельзя. Тот сто процентов проболтается отцу. Я поищу среди старых маминых знакомых.

– А разве в смотре могут участвовать люди не из университета?

Даниил задумался, а спустя мгновение растянулся в довольной улыбке.

– Ты права, я знаю одного из местных, кто сможет нам помочь. А вот тебе придется попросить клавишника из университетской группы.

– Мне?

– К тебе подходила их девчонка-организатор.

– Та, с короткой стрижкой?

– Да, она. Уточни, смогут ли они нам помочь.

Из здания вышло несколько парней, в которых Кира узнала танцевальный квартет.

– Здорово отожгли! – крикнул один из них Даниилу.

– Спасибо, – отозвался тот.

Когда четверка скрылась из виду, Даниил повернулся к Кире.

– Ну так что, дождемся результатов или по домам?

Кира взглянула на Даню будто впервые и на секунду замешкала с ответом, разглядывая в надвигающихся сумерках его темные, почти целиком заполненные зрачком радужки. В нем что-то изменилось с тех пор, как они встретились. В тот день от него веяло тревогой и холодом, а теперь лед, кажется, растаял. Что же это? Надежда?

– Как ты? – не удержалась она.

Даниил удивленно наклонил голову.

– Я имею в виду… без клуба и… мы давно с тобой не разговаривали по душам, я…

– Ты сама отказываешься, чтобы я тебя проводил.

– Дело только в этом?

– Ну, ты решила, что после конкурса дел со мной иметь не хочешь, поэтому… зачем и дальше сближаться?

– А мы сближались? – пришло время удивиться Кире.

– У меня все нормально. Я работаю в небольшом ресторанчике по выходным, а после учебы – репетитором по математике у школьников.

Кира и Даниил двинулись обратно в университет, негласно решив, что хотят сразу узнать результаты смотра их курса.

– С сестрой все обговорили, она тоже работает. Ипотека выплачена, большая часть кредитов тоже. Жизнь налаживается. Мы справимся. А как твои уроки?

– Я завершила курс у репетитора, теперь мы только через соцсети общаемся. Иногда она дает мне интересные задания.

Кира остановилась прямо перед зеркалом рядом с университетским гардеробом.

– А ты? Планируешь окончить вуз или…

– Разумеется, планирую, Кир. Ты что? Я не верю в возможность до старости скакать на сцене.

– Но есть многие группы, участникам которых по лет пятьдесят, и они скачут.

– Я люблю музыку, но и программирование люблю. Всегда должен быть запасной