Я стою рядом, опираясь на Павла, и его рука, крепко обнимающая меня за талию, моё главное ощущение надёжности и покоя. Он другой. Мягче. Спокойнее. И безумно счастлив. Гордая улыбка не сходит с лица моего мужа с самого утра, а когда Сёма неуклюже ползёт к новой игрушке, Павел не может сдержать счастливого смеха, такого громкого и раскатистого, что малыш останавливается и удивлённо смотрит на него.

В гостях у нас самые близкие: друзья Павла, моя мама, сияющая от счастья, и Машка, теперь крёстная. Все шумят и перебивают друг друга, поднимая бокалы.

— За Сёмку! За молодых родителей! За любовь!

Маша подходит к нам и хихикает, глядя на Павла, который не отходит от сына ни на шаг.

— Ну, Павлик, кто бы мог подумать, что грозный директор «Снежанны» будет с таким азартом собирать пирамидку и начисто забывать о дедлайнах, — подмигивает она мне.

Павел только качает головой, но в его глазах нет и тени досады. Он смотрит на меня, и в его взгляде — столько нежности и благодарности, что у меня ёкает сердце.

— Теперь у меня другие, куда более важные проекты, — тихо говорит он, и его пальцы нежно сжимают моё плечо.

Позже, когда гости расходятся, а Сёма, устав от восторгов, засыпает у меня на руках, мы сидим с Павлом на диване в тишине. За окном темнеет, а в комнате пахнет тортом, счастьем и детством.

— Помнишь, ты когда-то визуализировала отпуск? — тихо спрашивает Павел, глядя, как я укачиваю нашего сына.

— Помню, — улыбаюсь я. — И я получила гораздо больше, чем себе навизуализировала.

— Я тоже получил большее, — он проводит рукой по головке Сёмы, а потом смотрит на меня. — Я получил всё.

Он прав. В этой мирной вечерней тишине, в тепле спящего ребёнка на моих руках и в крепкой руке мужа на моём плече, заключён весь мир. И я знаю — наша история, которая началась с нелепой командировки и борьбы характеров, находит своё самое прекрасное, самое долгое и счастливое продолжение.