Я вздыхаю в его объятиях.

— Моя мама часто пела эту песню «Дом». Это был единственный раз, когда Мари прижималась к маме, и казалось, что они понимают друг друга. У меня есть запись, где она поет ее. Я пытаюсь найти ее для свадьбы.

— Я уверен, ей это понравится.

Я киваю, сглатывая, пока мои пальцы сжимаются и разжимаются.

— У меня есть друзья, но она — моя семья. Та, которая должна любить меня, несмотря ни на что, и которая знает, что я всегда буду любить ее, — я делаю неглубокий вдох. — Когда мои родители умерли, они были в отпуске в Коста-Рике. Мари была занята работой, а я училась на первом курсе художественной школы. Я должна была поехать с ними, но в последнюю минуту отказалась от поездки из-за того, что хотела заниматься в школе. Я сказала им, чтобы они отправились в этот тур на самолете вместо меня, и они так и сделали. Только погода была плохая, и они разбились.

Чувство вины и горя нарастают, поглощая меня, пока мои легкие не начинают гореть, а ребра не грозят треснуть.

— В их смерти нет твоей вины, — пробормотал он.

— Я должна была быть с ними, — настаиваю я. — Должна была быть в том самолете.

Клэй берет мое лицо в свои руки и проводит по моим щекам, собирая слезы, которые я не замечала до этого момента.

— Я чертовски рад, что ты не была в том самолете, — шепчет он мне в губы.

От его слов чувство вины в моей груди ослабевает, сменяясь ощущением тепла и надежды.

— Правда? — я моргаю, глядя на него. Это первый раз, когда кто-то говорит мне такое, и это значит для меня все.

— Да, блядь. Для начала, — он отстраняется на дюйм, — в прошлом месяце никто бы не летел тем коммерческим рейсом и не сказал бы мне, что я должен подумать о карьере баскетболиста. И ты видишь, как хорошо это сработало.

Мои глаза зажмуриваются.

— Прекрати...

Его смех раскатывается во мне, и он крепко прижимает меня к себе, пока мы оба не начинаем смеяться.

— Хочешь посмотреть фильм?

— Да.

Он включает телевизор и переключается на канал «По запросу» со всеми известными фильмами, после чего протягивает мне пульт.

— Все, что я хочу?

— Все, что угодно.

Я выбираю «Принцессу-невесту», в которой неудачная свадьба не по вине молодоженов.

Перед тем как заснуть в объятиях Клэя, я решаю, что сегодняшние события почти стоили того, потому что подарили мне этот момент.

21

НОВА

На следующий день я уже на стадионе и работаю над другим рисунком, не имеющим никакого отношения к свадьбе сестры.

Харлан сказал, что я могу приходить и уходить, когда захочу. Так что было несложно спланировать мой визит так, чтобы он совпал с тренировкой «Кодиакс» на поле, пока Мари на работе.

Внизу на поле ребята в тренировочных майках выполняют упражнения. Я никогда раньше не оценивала, насколько жестко расписан сценарий игры. Каждый акт агрессии на поле, каждая игра в обороне планируются и репетируются снова и снова.

Прямо сейчас тренеры держат планшеты, переговариваясь между собой. Главный тренер пристально наблюдает, скрестив руки, как Клэй ведет мяч по площадке, охраняемый новичком.

Клэй уходит в сторону, опережая новичка на целую секунду. На мгновение он замешкался, когда перераспределил свой вес.

Майлз отходит к краю площадки и окликает его. Клэй вскидывает голову и отдает пас своему товарищу по команде, который бросает тройной в сетку.

Джейден празднует победу, давая пять Клэю, который выглядит так, словно о чем-то задумался. Колено?

Даже сейчас я сижу в корпоративной ложе, достаточно высоко, чтобы никто из игроков меня не заметил. Не то чтобы Клэй был бы против моего появления, но я здесь не для того, чтобы увидеть его. Не совсем.

Я смотрю и рисую.

— Только не говори мне, что ты меняешь лошадей в середине забега, — Брук плюхается на сиденье рядом со мной и заставляет меня подпрыгнуть.

— Как тебе удается так тихо ходить на каблуках?

— Тренировки, — она перекидывает свои косы через плечо, затем берет в руки рисунок, над которым я работаю. — Ты подкатываешь к моему брату?

— Нет, — я переворачиваю страницу на предыдущую. — У меня тут все парни. И Майлз тоже.

Ее глаза сужаются. Она кладет альбом для рисования на колени, ее ногти цвета лаванды задевают края страницы.

— Черт. Тебе следует выставлять свои работы в галереях. Я не просто так это говорю. Я не вру. Если бы они были хреновыми, я бы тебе сказала.

Я смеюсь.

— Спасибо?

Мне нравится, когда в моей жизни есть кто-то, кто говорит то, что имеет в виду. Брук собрана и уверена в себе, как моя сестра, но у нас нет такой драмы, как после долгих лет общения друг с другом.

Брук смотрит на набросок Майлза.

— У него неправильный рот. Он поднимается вот здесь, когда он бросает тройку.

Я смотрю между ней и ребятами, но он отвернулся, пока они готовили очередную комбинацию.

— Откуда ты знаешь, что это тройка?

— Ноги. Сосредоточенность на его лице. У него всегда такой сосредоточенный вид Джейсона Борна, когда он обводит дугу.

— Видите то, что вам нравится?

Майлз поймал наш взгляд, и все парни подняли головы. Клэй вытирает лицо полотенцем, затем его взгляд встречается с моим. Его подбородок поднимается в кивке.

Тайный кивок.

Кивок горячего парня из старшей школы.

Парень, который заставлял тебя кончать в двухъярусной кровати и обнимал тебя, пока ты смотрела «Принцессу-невесту».

Я пытаюсь изобразить спокойствие и притвориться, что меня не волнует тот факт, что Клэйтон Уэйд, самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видела, лучший игрок целой команды профессиональных спортсменов, смотрит на меня так, будто я единственное, на что стоит смотреть.

Я не могу отвести взгляд.

Когда мне кажется, что я могу сдержать чувства, не дать себе загореться...

Клэй снимает с себя майку.

Между моих бедер разливается жар, словно тайный грех.

Я знаю, как эти мышцы прижимаются ко мне. Как он звучит, этот низкий рык в моем ухе.

Он знает, что я наблюдаю, и ему