По дороге домой я заснула. Проснулась, когда Марк уже заглушил мотор. Распахнув глаза, выглянула в окно и удивилась.

— Марк, почему мой дом очень похож на девятиэтажку, в которой живёшь ты? — спросила без запинки, хотя вертолёты кружили в моей голове без остановки.

— Тонь, задолбало меня всё. Больше не хочу ждать, пока ты разведёшься с Вадимом.

— То есть, что это значит? — шестерёнки в моей голове со скрежетом зашевелились.

— Это значит, что с этого момента ты живёшь у меня. Твоя дочка уже обо всём знает. Не вижу смысла больше скрывать наши отношения.

17

Солнечные лучи лениво заползли через приоткрытое окно и заплясали на моём лице. Я открыла глаза, уставилась в глянцевый потолок чёрного цвета и не сразу вспомнила: где нахожусь. Всё казалось чужим, но знакомым одновременно.

Осознание ворвалось вместе с настойчивым мобильным звонком. Я чуть с кровати не рухнула, пока искала жужжащий поблизости телефон. Мой смартфон какими-то чудом оказался под матрасом.

— Слушаю, — прохрипела в трубку.

— Антонина Владимировна, доброе утро. А подскажите, пожалуйста, когда вас сегодня ожидать на работе?

Я взглянула на экран мобильного. Звонила коллега Ира. В десять часов утра! Значит, я проспала.

Полный писец…

— Антонина Владимировна, что вы говорите? Я не слышу, повторите, пожалуйста, — официально-деловитым тоном продолжила Ира и я услышала стук каблуков. А затем почти шёпотом: — Ёб твою мать, Тоня! Ты где вообще лазишь? Тут Корнеев тебя уже целый час караулит!

— Я проспала, Ир.

— Ноги в руки и бегом на работу. Я пока поразавлекаю этого кошелька на ножках как могу, но чтоб через час ты уже была на месте.

— Может, сегодня ты поработаешь мной, а? Я немного не в себе.

— Тонь, ну какой не в себе? Да блин… — недовольно фыркнула Ира. — Корнеев же только тебя хочет. Со мной он даже общаться не станет, и ты это прекрасно знаешь.

Пока Ира пыхтела мне в трубку, рассказывая, что такими клиентами, как Корнеев не разбрасываются, потому что любой другой на моём месте адвокат о таком гонораре может только мечтать, я подошла к зеркалу и ужаснулась:

“Мать честная, неужели удивительная женщина в зеркале с глазами китайского пчеловода — это я?".

— Так что я ничего не знаю, Антонина Владимировна. Ноги в руки и бегом в офис, — Ира даже ответа не соизволила дождаться, первой завершив звонок.

Я отложила в сторону телефон и взялась за голову двумя руками, которая в этот момент трещала по швам. Вот тебе и посидели вчера с женой друга Марика. Поговорили по душам так охренительно, что наутро я едва могу вспомнить: где эта душа у меня находится!

Но долго размышлять на тему: как я докатилась до такой жизни — не пришлось. В офисе меня ждал Корнеев, а значит, гонорар в виде пятизначной цифры в иностранной валюте маячил на горизонте.

Как тут устоять?

Это же можно Саньке устроить грандиозную свадьбу и вдобавок купить себе подержанную иномарку!

Метнувшись кабанчиком обратно в спальню, я обнаружила на прикроватной тумбочке стакан с водой и большую круглую таблетку.

Ещё записки прилагались:

"Съешь меня" и "Выпей меня".

Улыбка невольно расползлась до ушей. Марик смотрел знаменитые "Пятьдесят оттенков"?

Или просто романтик от природы?

А впрочем, мне плевать, что побудило любимого мужчину таким необычным образом позаботиться о моём похмелье. В любом из двух вариантов мне было безумно приятно такого рода внимание.

Наспех приняв душ, я замотала мокрые волосы в полотенце и поскакала по квартире быстрой ланью. Вчерашняя одежда, которую я подобрала со спинки стула, выглядела как минимум несвежей. И идти в таком на деловую встречу — не уважать себя. Отчего я приняла решение по-быстрому смотаться домой и переодеться.

Через полчаса я уже скакала по своей родной квартире. На ходу пила горячий едва не обжигающий кофе и собирала в сумку привычное барахло. Даже макияж успела сделать, прежде чем на телефон пришло сообщение о прибытии к моему дому такси.

Марик позвонил как раз в то время, когда я ехала на работу.

— Доброе утро, — первой поприветствовала я, не забыв поблагодарить за волшебную таблетку, которая из китайского пчеловода превратила меня в нормального человека.

— Слышу, ты уже бодренькая, — усмехнулся в трубку Марк, а затем вдруг стал серьёзным: — Тонь, надеюсь, ты помнишь, что вчера мне пообещала?

— Оформить на своё имя кредит? — неудачно пошутила. — Можно подсказку?

— Я так и знал, что нужно было взять с тебя расписку. Сейчас ты скажешь, что ничего не обещала.

— Да что я такого пообещала тебе? Говори уже. Неужели написать завещание на твоё имя?

— Царица, не прикалывайся. Или реально не помнишь?

— Если бы помнила, то сказала бы, — хмыкнула я и сразу же притихла. И правда, чего я там по пьянке могла наобещать Марку?

— Сына родить мне в следующем году.

Я чуть слюной не подавилась. Закашлялась как ненормальная и вовсе не оттого, что водила такси решил покурить во время поездки.

— Я не могла такого обещать, — произнесла серьёзным тоном, понимая, что Марик шутит.

Только мне совсем не было смешно, меня всю пробило дрожью от шока. В каждой шутке есть доля шутки. Я тут едва свыклась с мыслью, что в следующем году стану бабушкой. Но стать во второй раз мамой, с разницей в двадцать один год? Господи, да что за дичь?!

— Тонь, я пошутил. Выдыхай.

— Я так и поняла. Шутник.

— А если серьёзно, вчера ты согласилась переехать ко мне.

— Пожить?

— Насовсем, Тонь.

Я зависла, обдумывая слова Марка. Нет, ну чисто теоретически я могла такое пообещать. Но боже мой, почему я ничего не помню?

— Как хочешь, но за грузовик я уже договорился.

— В смысле? Какой ещё грузовик?

— Вещи твои перевезти. Ты мне вчера заявила, что у тебя шмоток — вагон и маленькая тележка. Так что на выходных приедет настоящий грузовик. Я помогу упаковать чемоданы.

— Марк, ты сейчас серьёзно или тоже прикалываешься?

— Нет, царица. Я абсолютно серьёзно. Вечером увидимся и поговорим.

— Ладно. Тогда до вечера.

— Тонь…

— Да?

— А про сына я не шутил. Думаю, нужно подарить твоей Саньке братишку, и тогда она сразу подобреет, — на полном серьёзе выдал Марк, а я и ответить ничего не успела, как он повесил трубку.

Вот что за люди странные?

Скажут и бегом первыми класть трубку! И где только такие берутся?!

* * *

— Так что скажите, Антонина Владимировна? — дождавшись, когда я отопью из чашки горячий кофе, Корнеев