– Я пишу книгу в жанре фэнтези, – первой начинает Лина.

Неожиданно. Горелов, конечно, любит фэнтези, но я бы никогда не подумала, что Лина решится на то, чтобы написать свою книгу в этом жанре. Чокнутая! Подруга быстро облизывает пересохшие губы и начинает читать с ноутбука синопсис.

– Главный герой Арк, восемнадцатилетний юноша. Арк едва сводит концы с концами, снимает койку в общежитии… – Лина говорит чётко, не отрываясь от экрана, и чем дольше она говорит, тем сильнее я прихожу в ужас.

Арк попадает в другой мир. Королевство эльфов. Артефакт. Двойник. Борьба за трон. Всё это не просто отдалённо напоминает сюжет книги Амира, а это она и есть, только имена другие и начало. Лина добавила к себе всё, о чём я ей рассказывала, не упустила ничего, словно слушала меня тогда с включённым диктофоном. Голова идёт кругом, низ живота сводит в тугой узел, а она всё продолжает. Боюсь посмотреть на Амира, но всё же поворачиваюсь в его сторону. Лучше бы я этого не делала. Пустой взгляд, плотно сжатые губы, рука, вцепившаяся мёртвой хваткой в ручку кресла, – говорят громче всяких слов. Это его история. Его! А Лина прямо сейчас на глазах у всех отнимает у него возможность о ней рассказать. Получится у неё написать эту книгу или нет – уже неважно. Жавороновский наклоняется к Горелову и что-то тихо ему говорит, Горелов отвечает с улыбкой. К рассказу приступает Настя, но я уже ничего не слушаю. Вместо слов – звенящая пустота.

Не замечаю, как Вячеслав Романович снова встаёт за кафедрой.

– Ребят, я приятно удивлён… – доносятся до меня обрывки фраз. Что ж, хоть кто-то здесь удивлён приятно.

Зачёт подходит к концу. Мы с Амиром одни из первых выходим из аудитории.

– Амир! – Я дёргаю его за руку. Парень останавливается, смотрит на меня сверху вниз, молчит. Лучше бы кричал, честное слово.

– Прости! Я не думала, что Лина на такое способна!

– Всё нормально, Соф, – спокойно говорит Амир, а в глазах у него отражается усталость.

Нет, ничего не нормально! Он просил меня никому не рассказывать о его книге. Но я даже представить не могла, во что может вылиться наш с Линой разговор. Я считала её подругой.

– Давай вместе пойдём к Горелову и всё расскажем, – предпринимаю я ещё одну попытку. – Я всё подтвержу.

– Нет. – Амир категоричен. – Ладно Горелов, но Жавороновскому мои оправдания не нужны. Прошу, не вмешивайся в это, мне самому нужно подумать, что делать дальше. Обещаешь?

– Обещаю. Амир, я…мне…

– …Очень жаль, – продолжает за меня парень. – Знаю. – И это «знаю» переполнено разочарованием. – Я пойду, Скрепицкий просил зайти в деканат.

Амир прощается. И боюсь, что это не простое прощание до следующей встречи. Я нарушила договор. Я его разочаровала, и от этого больнее всего. Опустошённость, разочарование, ярость – всё это смешалось внутри меня в один большой ком и застряло поперёк горла.

Из аудитории выходит Лина. Словно обезумевшая дикая кошка бросаюсь к ней, хватаю под локоть и увожу в ближайшую пустую аудиторию.

– Соф, прости меня… – начинает Лина, но я не даю ей договорить.

– Зачем ты это сделала?! Ты вообще понимаешь, что натворила?!

Не так важно, что она подставила меня и Амир теперь наверняка не желает меня видеть. Куда важнее то, что она забрала у Амира его историю, отняла у него возможность в ближайшее время поделиться миром, который он успел полюбить. Которым поделился со мной.

– Я не знала, о чём писать! – выдаёт невыносимо нелепое оправдание Лина.

– И ты решила украсть сюжет у Амира!

– А что мне оставалось делать? – продолжает защищаться девушка.

– Думать. Своей. Головой, – говорю я, делая акцент на каждом слове.

– У меня не было на это времени!

– Так почему из-за тебя должны страдать другие?!

Как же я сейчас зла! А её дурацкие детские оправдания выводят меня из себя ещё больше.

– Ну, напишет потом о чём-то другом, ты сама говорила, что он чёртов гений, ему несложно, а для меня это вопрос жизни и смерти.

– Какая же ты эгоистка! – Я не заметила, как повысила свой голос.

– Да тебе-то чего? Твой Амир даже не подошёл, а ты так яростно за него переживаешь. Между прочим, это я твоя подруга, а он тебе никто! Ну, немного смухлевала, готова перед ним извиниться, и не только на словах. Он всё равно на этой книге ничего не заработает, а я готова заплатить за причинённые неудобства. Он же в общаге живёт, верно? Ему деньги точно не помешают.

Не могу поверить в то, что Лина действительно собирается подкупить Амира деньгами. Неужели она всегда была такой?

– Не боишься, что твой Горелов обо всём узнает? Они с Амиром друзья, – пытаюсь я надавить на однокурсницу.

– Сама же говорила, что он ни за что не будет вмешивать Славика в эти дела. Да и можешь передать ему, что, если ты или он расскажете всё Горелову, я покажу декану ваши фотки у озера, где вы милуетесь. Как думаешь, как быстро его отстранят от преподавания за роман со студенткой?

– Не смей, – шиплю я разъярённо.

– А ты не мешай мне.

– Ты всё равно не сможешь написать эту книгу, тогда зачем?

– Не смогу, – спокойно соглашается Лина. – Но могу заплатить тому, кто сможет.

Если бы не вошедшая в аудиторию Настя, я бы наверняка не сдержалась и высказала бы Лине всё, что о ней думаю.

– Соф, ну как мы тебе? – радостно спрашивает Настя.

– Неповторимо, – односложно отвечаю я однокурснице и, в последний раз посмотрев на Лину полным разочарования взглядом, разворачиваюсь и направляюсь к выходу.

Амир просил меня не вмешиваться. И я сдержу обещание. В этот раз точно сдержу. Только, если из-за моей неосторожности он не исполнит свою мечту, я себе этого никогда не прощу.

Глава 24

Останкинская башня пестрит разноцветными огнями, поздравляя москвичей с наступающим Новым годом, в воздухе пахнет салатами, которые мы с Аней весь день нарезали на общей кухне, из коридора доносятся радостные поздравления, играет музыка, Аня хаотично бегает по комнате, собираясь к празднику.

– Ты не видела мою косметичку? – спрашивает она, роясь в шкафу.

– Глянь под пледом, – отвечаю я, продолжая заворожённо смотреть на мерцающие огни за окном.

– Точно! – кричит соседка. – Нашла!

Через двадцать минут мы должны выходить, а я даже