Алиса резко выворачивается из-под моей руки и поворачивается ко мне лицом, злобно скривив свои пухлые губки.

— Ты переигрываешь, — говорит она сквозь зубы, незаметно щипая меня за руку. — Держи себя в руках, Булат, а то мне кажется, ты слишком сильно вживаешься в роль ревнивого мужа.

Какая, к черту, роль⁉ Я в ярости и это вообще не наиграно. Неужели она думает, что я играю на публику?

— Не я здесь играю роли, Лисенок, — с рычанием обнимаю ее, не обращая внимания на ладони, толкающие меня в грудь. Ее глаза блестят от гнева, но я вижу вызов в ее взгляде и не собираюсь отступать. — Ты не будешь флиртовать с другими мужчинами. Точка. Ты моя жена. Пока что моя. Когда мы расстанемся, делай что хочешь, но пока ты моя — ты не будешь соблазнять других мужчин, поняла?

— Как ты смеешь⁈ — возмущается Алиса. — Я никого не соблазняю, ты, слепой болван! А ну отпусти меня!

— Не пущу, — наклоняюсь еще ниже, утыкаясь лицом ей в шею и кусая тонкую кожу в качестве предупреждения. — Не зли меня, Алиса, я и так на взводе.

Она шокировано открывает и закрывает рот, не в силах выдавить ни слова, и я понимаю, что перешел границы, прикасаясь к ней так, словно имею на это право, но мне плевать. От нее так хорошо пахнет, и она такая вкусная, что я даю себе секунду слабости, впиваясь губами в ее мягкую кожу и позволяя себе пару поцелуев в нежный изгиб ее шеи, прежде чем она начинает по-настоящему сопротивляться и мне приходится отпустить ее, чтобы не привлекать к нам внимание.

Я жду, что она набросится на меня с обвинениями, но Алиса вместо этого быстро отворачивается и уходит от меня, оставляя одного в толпе танцующих людей, в то время, как сама, практически выбегает из зала в сторону уборных.

— Блин, Булат, веди себя прилично на людях! — ругает меня Стася, когда я отхожу в угол потише. — А то ты становишься таким же пошлым, как Слава.

— Ничего пошлого в нескольких поцелуях и объятьях нет, Стасюня, — щелкает ее по носу Слава, получая в ответ злой тычок под ребра. — Ауч, больно же!

— А ты пальцами тут не щелкай! — оскаливается моя сестра, ненавидящая привычку Славы дразнить ее таким образом.

Ну что за детский сад? Они гуськом теперь за мной ходят, что ли? Ни минуты покоя.

— Вам больше не с кем пообщаться? — рявкаю я на них.

— У-у-у, какие мы злые и неудовлетворенные! Вообще-то, это мой день рождения, так что попрошу не рычать на меня, как раненый медведь. Иди к своей жене, пусть она тебя расслабит, а потом мы повеселимся, как следует.

— Фу, Слава! Не заводи при мне свои сексистские разговоры, это, вообще-то, мой брат!

— А ты не ходи за нами и не встревай в каждый разговор! Где твой парень, ты же не одна сегодня пришла.

— А ты мне не указывай…

Нет, у меня точно нет терпения слушать еще и их препирательства. Нужно найти Алису и ехать домой, хватит с нас веселья на сегодня. Тем более, я ей обещал, что мы тут не задержимся…

* * *

Мы возвращаемся домой, и, несмотря на тишину вокруг, воздух будто кипит от невысказанных слов и эмоций. Булат запирает за нами входную дверь и между нами повисает напряжение, которое кажется можно резать ножом. Весь путь до дома я только и делала, что мысленно ругалась с ним, пытаясь унять этот вихрь раздражения и непонятного желания, которое смешивалось с каждым его взглядом, с каждой неловкой паузой.

Я бросаю на него короткий взгляд, и в его глазах вижу тоже самое: злость, упрямство и… искру, которая никак не гаснет. Мы стоим на месте, в двух шагах друг от друга, но мне кажется, что это расстояние — всего лишь иллюзия. Все, что нужно — это один шаг. Один шаг, и я снова окажусь в его орбите, не способная вырваться.

Булат смотрит на меня, его глаза сверкают так, что я буквально ощущаю, как по коже пробегают мурашки. Я знаю, что нам обоим нужно просто отойти в разные стороны, чтобы успокоиться, но его взгляд словно приклеивает меня к месту.

— Ты всегда должна все усложнять, да? — бросает он с едва сдерживаемым раздражением, но в его тоне я слышу что-то большее. Что-то, что заставляет меня задержать дыхание.

— Я усложняю? — с вызовом отвечаю я. — Может, это ты усложняешь, Булат? Почему ты ведешь себя так, словно я заводная кукла, действующая только по твоей указке? Думаешь, наша сделка дает тебе полную власть надо мной? У меня есть право принимать собственные решения!

— Какие решения, Алиса? — его голос становится ниже, почти шепотом, но от этого слова звучат еще более зло. — Решение флиртовать со всеми, кто проявит к тебе интерес?

Мы стоим так близко, что я ощущаю его дыхание, горячее и прерывистое. Мои руки невольно сжимаются в кулаки, но я не отступаю, не отвожу взгляд.

— Тебе просто сложно признать, что ты сам меня привел в круг своих друзей, но когда мне стало среди них уютно, ты почувствовал угрозу, — бросаю я, не в силах остановить поток слов. — Ты не можешь контролировать все и всех, Булат. Прими это наконец!

— Алиса, — предупреждающе рычит он. — Ты прекрасно знаешь, что не в этом дело.

— Тогда в чем? В чем, Булат? Объясни.

Он делает шаг ко мне, сокращая расстояние. Я чувствую, как его присутствие заполняет все пространство, и мое сердце начинает биться быстрее, как будто каждый его шаг — это толчок в моей груди.

На его лице появляется что-то, что невозможно описать словами, смесь ярости и… страсти? Я замечаю, как его взгляд становится острее, и он делает шаг ко мне. Мой разум кричит, что нужно отступить, но ноги словно приросли к полу. Его рука тянется к моему лицу, и когда его пальцы едва касаются моей щеки, во мне словно взрывается что-то. Все напряжение между нами превращается в единый импульс, который тянет меня к нему с такой силой, что я не могу сопротивляться.

— Ты сама это знаешь, —