— Но я же отказалась, — шепчу, заливаясь краской стыда.

— Дом не его. Дом Дарье подарил Бобров. А с Вячеслава Евгеньевича никто ответственности не снимает.

— Так что ему ответить? Или не отвечать? — кручу в руках телефон.

— Пиши, — приказывает мне Илья и диктует совершенно спокойно. — Отлично, Слава. Встретимся завтра в Дарьином доме. Заодно приставы подъедут. Они тебя уже ищут.

Послушно печатаю каждое слово. И не успеваю отложить телефон, как приходит ответ.

«Ну ты и сука, Соня. Редкая тварь. Я же тебе дом подарил в обмен на отказ от алиментов. Иди теперь лесом».

«Дом нашей дочери подарил Евгений Николаевич, а не ты. Поэтому мой отказ аннулируется», — печатаю под зорким взглядом Ильи.

«Ты обращалась к моему отцу? Прекрасно! Больше никогда не пиши мне и не звони. Знать тебя не желаю. Твою дочку тоже».

— Он совсем с ума сошел, — охаю, перечитывая жестокие строчки. За себя даже не обидно, а вот из-за Дарьи хочется вцепиться в самодовольную Славину физиономию и расцарапать до крови.

— Прекрасный ответ, София, — весело смотрит на меня Илья. — Если заверить его у нотариуса и предъявить суду, то можно лишить Боброва родительских прав. Все равно алименты он платить не собирается. А через двадцать лет все проиграет и к Дарье придет. Потребует его содержать. Таких случаев полно. Лучше сразу резать по живому…

— Не знаю… Я подумаю, — всхлипываю я.

И понять не могу, почему мне так не везет с мужчинами. Что я делаю не так?

Глава 35

Гости уходят за полночь. Убираю быстро со стола. Благо легче легкого скинуть одноразовую посуду в пакет для мусора. Кошусь на уснувшую на диване Дашу и улыбаюсь. Мы спасены. Теперь точно мы ни от каких Бобровых не зависим.

Выставляю пакет на балкон, неспешно обхожу нашу с дочкой маленькую квартирку. Студия! Ничего страшного. Нам вдвоем хватит. Глазею на кровать, застеленную льняным несвежим покрывалом, открываю створки встроенных шкафов. Таращусь на пустые полки. И только сейчас понимаю, какую глупость сотворила.

Не подумала о постельном белье. Завтра, естественно, я его закажу на маркетплейсе. А вот на сегодняшнюю ночь придется перебиться подручными средствами.

Решительно стаскиваю с кровати белую тряпку, трушу ее на балконе и откладываю в сторону. Мало ли кто на ней валялся. Постирать бы.

Машинка стиральная есть. Порошок завтра куплю. И утюг. И вешалки в шкаф. Много мелких расходов. Все приятные, не спорю. Вот только с деньгами у меня сейчас напряг. Ну да ничего. Я справлюсь.

Главное, от Бобровых удрала. Еще кольцо это!

Прижимаю к себе покрывало и только сейчас даю волю слезам. Обидно очень. Я же поверила Жене. А он…

Свадьбу отменил, кольцо с маяком мне всучил. Для чего? Да чтобы следить за каждым моим шагом! Чтобы отобрать у меня Дашу! И если не отобрать, то просто запереть в своем доме. Нет там никаких чувств. Даже порядочности элементарной нет!

Использовал меня, как проходную пешку.

Употребил!

«Хватит!» — приказываю себе. Утираю слезы. Закладываю покрывало в стиралку. Ставлю на ополаскивание. И только сейчас замечаю сушильную машину.

Как же здорово! Надо только с инструкцией разобраться.

Бегу к кровати. Веду пальцами по кованому изголовью и улыбаюсь сквозь слезы. Мне повезло. И кольцо дурацкое сослужило свою добрую службу.

Жене, естественно, доложат, и он все поймет. Надеюсь, отстанет.

«А если нет?» — холодеет за грудиной.

Срываю полиэтилен с матраса и подушек. Перекладываю влажное покрывало в сушилку. А в стиралку загружаю Дашкины вещички. Завтра в детский сад надо в чистом идти.

Заново застилаю постель. Несу сонную дочку на кровать, переодеваю малышку в пижамку. Целую в нежную щечку и снова хлопочу по хозяйству. Загружаю в сушилку ворсистый плед с дивана. Ставлю температуру повыше. Пусть почистится хорошенько.

Бездумно подхожу к кухонному гарнитуру, вытираю поверхности одноразовой тряпкой. И только сейчас до меня доходит.

Нас не обязательно караулить около гимназии или детского сада. Проще прийти в садик и забрать Дарью на правах родственников. Та же Шура — Боброва. Паспорт покажет, наплетет с три короба.

А значит… Надо принимать меры.

«Действовать превентивно», — как сказал бы Илья. Вытаскиваю из шопера папку с документами. Открываю машинально. Смотрю размытым от слез взглядом на дарственную. Вчитываюсь в мелкие буковки, написанные Жениным убористым почерком. И до сих пор понять не могу. Я же поверила Боброву.

С первого взгляда прониклась и поверила!

А еще…

«Трахалась без защиты», — нервно сглатываю вязкий ком. — «Есть какие-то таблетки. Нужно завтра узнать и купить», — вспоминаю запоздало.

И достав ручку и чистый лист бумаги, пишу заявление на имя заведующей детским садом.

Бариновой С.В.

Задумываюсь над каждым словом. Потом перечитываю. Кладу заявление в папку, а дарственную и ключи убираю на полку в шкафу.

Нет смысла носить их с собой. В дом, подаренный Женей, мы пока не вернемся. Слишком велика опасность снова оказаться в лапах Проскурина. Его люди ключи меняли. Скорее всего, оставили себе экземпляр.

Морщусь вспоминая. Мне сначала и дядя Петя, и обе змеи показались нормальными и радушными.

«А Женя тем более», — прикусываю губу.

Достаю из сушилки меховой плед, в один момент ставший мягким и теплым. Укрываю Дашку, сама ложусь рядом. Обнимаю дочку, прикрываю глаза.

И пытаюсь понять, как нам завтра добраться без приключений до садика.

«Дворами… Потом через сквер, хорошо бы на самокате», — думаю, засыпая. — «Вот только где его взять?» — подскакиваю на кровати.

Хватаюсь за телефон. Нахожу всевозможные приложения. Устанавливаю их трясущимися руками. И открыв первое попавшееся, нахожу свой новый дом на карте и четыре самоката, стоящие с другой стороны двора.

«Бинго!» — улыбаясь, сжимаю кулачки. Представляю, как вместе с Дашей еду по утренним сонным улицам. Как въезжаю на самокате во двор детского сада и сдаю дочку воспитательнице. А потом иду к заведующей.

Проваливаюсь в дрему, будто в бездонную черную яму, и вздрагиваю от телефонного звонка. Номер неизвестный. Но я все-таки отвечаю на вызов.

— Сонечка, привет, — слышу знакомый голос чуть с хрипотцой. Его я точно ни с каким другим не спутаю.

Бобров! Собственной персоной.

— Да, Евгений Николаевич, слушаю вас, — выдыхаю, набрав в грудь побольше воздуха. И замираю как заяц. Ему уже доложили о побеге. И о кольце тоже. Я пропала.

— Что происходит? Чего ты испугалась? Почему удрала? Мои тебя по всему городу ищут. Я волнуюсь.

— У нас все хорошо. Мы уехали из Ильинки. Искать нас не