Наконец, я рассталась с сапогами, выбрала кроссовки на меху. Бежевые, с леопардовым принтом на боковушке. Безумно красивые! А какие удобные! Я просияла. Данилов озабоченно заглянул в лицо:

– Тебе точно удобно? Давай что то ещё подберём.

Я от избытка чувств просияла, потрясла его за руку:

– Юрий Матвеевич, спасибо. Я вам с карты деньги верну.

И тут я посмотрела на ценник. Ёлки, как билет на Кубу. Оптимизма поубавилось, я печально украдкой взглянула на босса.

Он воздел глаза к потолку, вероятно. искал ответ на моё обещание вернуть деньги.

Итак, я стала хозяйкой обуви, которая мне и не снилась. Ноги чувствовали себя в раю, а я себя на седьмом небе от счастья. Когда обувь жмёт, тесным кажется весь мир. Но стоит её снять, и мир снова белый и пушистый!

Гордо подхватила босса под локоть и царевной прошла до ступенек на зависть продавщицам. Миновав дверь, сообщила:

– Спасибо большое.Отвезите меня домой.

– Ты решила покомандовать что мне делать? – в его голосе звякнули металлические нотки.

– Вы обещали на меня не орать.

– Не обещал.

А ведь и вправду не обещал. Вот же… Я сменила указание на вопрос:

– Можно мне домой?

– К кому?

– Ко мне, конечно.

– Нет. Нам по делу ещё в одном место, – он двусмысленно протянул,: – А потом домой поедем. К тебе.

– Всё бы вам шутить, султан моей зарплаты. – я буркнула, стараясь не вдаваться в смысл его фраз.

Подошла к машине, собиралась снова карабкаться на заднее сидение, Данилов подхватил меня под локоть:

– Садись со мной.

– Это зачем это? – настороженно спросила, попятилась: – мне и сзади хорошо.

– Я тоже люблю позу сзади, но мы её позже попробуем. Сейчас сядь рядом.

Он заржал настоящим мужским смехом. Это когда он обрадовался собственной шутке и решил, что развеселил весь мир. Мне же хотелось снять кроссовку и треснуть его по башке.

Остряк!

Глава 23

Глава 23

Первый раз я сидела рядом с боссом в салоне на переднем сидении. В качестве пассажира. Тот день, когда ехала за рулём этого ледокола, не считается. Тогда я была в трансе от ответственности и других эмоций не испытывала. Теперь была возможность рассмотреть Данилова в движении.

Казалось, он сросся с машиной. Его уверенность и спокойствие передавались мне. Ехать было приятно, я вертела головой, рассматривала витрины, людей, снующих на улице.

Те, кто водит машину, отлично знают, как это сидеть рядом с водителем психом.

Когда раньше я сидела в машине со своим бывшим мужем, постоянно делала музыку погромче, чтоб не слышать его матов о том, что все вокруг козлы. А уж если я сидела за рулём, то бывший муж вообще угомониться не мог. Шипел, цвакал и нервно одёргивал меня на каждом перекрёстке.

Я, между прочим, ни разу ничего не нарушила и машину даже не царапнула. А его штрафы прилетали каждый месяц.

Ещё раз взглянула на своего босса. Вот, спрашивается, зачем я сравниваю его со своим бывшим, вообще сдурела.

Юрий красиво, мощно и спокойно держал руль, я смотрела на его кулачищи, на пальцы, без напряжения скользящие по коже рулевого колеса. Зависла глазами на запястье, на волосках чёрной шерсти, пробивающиеся из-под манжетов. Пальцы у дяденьки были тоже волосатые, аккуратно подстриженные ногти.

Странно, если бы у него были когти как у росомахи, я бы тоже не удивилась. Мужчина был весь на контрасте. Озверевший и недоступный ни для какой логики, совершенно невоспитанный хам, застращавший сотрудников, и одновременно красивый, благородный с потрясающим чувством юмора человек.

Чем дольше я смотрела на него и дышала с ним одним воздухом, тем больше меня лихорадило. Приятная тёплая волна от его энергетики давно укутала сердце некоторыми неприличными мыслями. Мне трудно было признаться себе, но этот мужчина нравился мне. Сексуально нравился. Может быть это был мой первый раз, когда в собеседнике я видела объект, с которым была готова к отношениям.

От собственных мыслей кружилась голова, чтоб не выдать себя, отвернулась в окно, чуть прикрыла глаза, с удовольствием вспоминая тот поцелуй у него в прихожей. Ах, сколько бы я отдала, чтоб повторить его снова.

Когда мы подъехали к следующему зданию, был уже поздний мартовский вечер.

Юра открыл тяжёлую деревянную дверь, пропустил меня вперёд. Я вошла и ахнула.

Тёмное царство бархата, сверкающих камней, чего то роскошного, дорогого и недоступного на полках. Всё переливалось, сияло. Ювелирный магазин проглотил меня алладиновой пещерой.

Я даже не могла оценить размеры помещения, в котором мы оказались. Всё тонуло в полумраке бархатной тишины. Откуда то неслышно к нам подошёл пожилой мужчина:

– Давненько, Юра, не видел вас. Не заходил уже сколько лет?

– Не было той, ради которой стоило наведаться, Адам Натанович.

– О, так вы со спутницей?

Любопытные маленькие глазки на круглом лице ощупывали меня, мужчина улыбнулся:

– Кольца? Помолвка?

– Пойдёшь за меня?– Данилов смотрел на меня без улыбки.

Я замотала головой:

– Не шутите так, Юрий Матвеевич. Что я вам плохого сделала.

– С кольцами чуть позже, – это он говорил толстяку, потом повернулся ко мне:

– Я тебя про цвет спрашивал. Какого цвета тебе камни нравятся?

Мне? Камни? Я перетряхивала мозги, пытаясь откопать там хоть один приличный вежливый ответ. Я и камни – мы никогда не видели друг друга.

– Постой Света. Ты говорила, у тебя какие то бусы есть. А, жемчужные. – повернулся к ювелиру: – Что, Адам Натанович, найдём приличную нитку жемчуга?

– Обижаете, Юрочка. Лучший жемчуг может быть только у меня. А какие серьги для той нитки! Тихоокеанские ракушки плакали на берегах Мьянмы, расставаясь с жемчужинами.

Передо мной на тёмно-синей палитре сафьяна лежало ожерелье из бусин. Я никогда не видела настоящего жемчуга, а теперь понимала, что больше ни с чем его не спутаю. Матовое сияние с серебристым налётом, с молочным свечением изнутри хотелось трогать, прижать к лицу, прикоснуться и замереть, ощущая драгоценный холод жемчуга. Я смотрела на