— Отлично, — бросаю я и отключаюсь.

Беру с кресла пиджак, набрасываю на плечи. Последний взгляд в зеркало. Из него на меня смотрит чужой, незнакомый мне человек. С холодными, пустыми глазами. Впрочем, довольно сытый на вид и в нужной степени хищный, чтобы сегодня вечером меня не очень беспокоили желающие рассказать о своем успешном успехе, в который я непременно должен вложиться.

«Рендж-Ровер» бесшумно скользит по вечерним улицам. Я откидываюсь на спинку сиденья, закрываю глаза. Игорь ведет машину плавно, уверенно, зная, что я не люблю резких движений. Мы едем в один из старых, респектабельных районов города. Тихие, утопающие в первой апрельской зелени улицы, старинные особняки за высокими коваными оградами. Мир, далекий от суеты и шума центра. Я ничего не знаю о Сафиной, но заочно она кажется человеком как раз из этого «заповедника».

Глаза открываю, когда машина останавливается у одного из таких домов. Он небольшой на фоне остальных, Двухэтажный, из темного кирпича, с белыми колоннами и большими венецианскими окнами. Выглядит довольно интересно.

Выхожу, поправляю пиджак. Поднимаюсь по нескольким гранитным ступеням, нажимаю на кнопку звонка. Дверь открывает женщина в строгой форме. Проводит меня в просторную гостиную.

Сафина ждет меня там. Стоит у камина, в котором весело потрескивают дрова. Когда я вхожу, она оборачивается. И на мгновение я замираю, чисто рефлекторно оценивая «актив».

В жизни она лучше, чем на фотографии.

На ней длинное, струящееся темно-синее платье. Ткань обтекает ее фигуру, как вода, подчеркивая каждый изгиб, но не крича о нем. У нее весьма скромные формы, суховаты, как на мой вкус, но ей идет. Открытые плечи, тонкие ключицы, изящная шея, на которой тонкой змейкой лежит неброское ожерелье. Волосы собраны в высокую прическу, открывая идеальной формы уши с маленькими, почти незаметными серьгами. Макияж — сдержанный, почти невидимый. Только глаза подведены тонкой стрелкой, что делает их еще больше, еще выразительнее. И губы. Чуть тронутые помадой натурального оттенка.

Она не улыбается. Просто смотрит на меня. Прямо. Без кокетства, без заискивания. В ее серых глазах — спокойствие и ум. Немного смахивает на снежную королеву из старой сказки. Холодная, сдержанная, но не очень красивая.

— Вадим Александрович, — у нее тихий голос, идеальная дикция.

— Елизавета, — киваю, делая шаг навстречу. — Можете звать меня Вадим — оставим формальности. Выглядите превосходно.

— Спасибо, — она принимает комплимент, как должное. — Вы тоже можете просто Лиза.

Мы выходим на улицу. Игорь уже ждет у машины, но замечает мой легкий жест головой и отходит, чтобы я сам мог «поухаживать за дамой». У Сафиной прохладная узка ладонь, она не дрожит, когда она опирается на мою руку, чтобы сесть в «Ровер». Я сажусь рядом.

Уже в салоне, когда плавно трогается с места, я отмечаю, что она, видимо, не пользуется духами. Или они настолько тонкие, что я их не чувствую. Еще один плюс в ее пользу. Ненавижу, когда от женщины несет так, что находиться рядом чревато головной болью.

Мы молчим. Я смотрю на проносящиеся за окном огни, она — на свои руки, сложенные на коленях. Тишина не давит. Она нейтральная. Как фон.

— Спасибо, что согласились составить мне компанию, — говорю я, нарушая молчание. Просто потому, что так надо. Правила этикета. Отработка сценария.

— И вам спасибо за приглашение, — отвечает она, поворачивая ко мне голову. — Для меня это… интересный опыт.

— Интересный? — усмехаюсь я. — По-моему, это просто скучное, пафосное мероприятие.

— Возможно. Но мне всегда было любопытно посмотреть на мир больших денег изнутри. На людей, которые им управляют. — Она делает паузу, ее взгляд становится чуть внимательнее. — Вы ведь один из них?

— Я просто делаю свою работу, — пожимаю плечами.

— И делаете ее хорошо. Я читала о вашей последней сделке. Впечатляет. Перекроить логистику всей Европы… это требует не только денег, но и стальных нервов.

— И отсутствия сантиментов, — добавляю я.

— И этого тоже, — соглашается она. — А как вы решили заняться именно этим? Логистика, порты, грузоперевозки… не самый, скажем так, гламурный бизнес.

— Гламур не приносит дивидендов. А я люблю, когда деньги работают. И приносят еще больше денег. Все просто.

— Ничего в этом мире не бывает «просто», разве нет? — продолжает размышлять вслух Сафина. — Особенно, когда речь идет о таких масштабах.

Я ловлю легкую заинтересованность. Она умная. И наблюдательная. Это всегда интригует.

Но не более. Я не ищу здесь ни собеседника, ни друга, ни, уж тем более, любовницу. Я просто отрабатываю сценарий. Выполняю задачу.

— А вы? — перевожу тему. — Почему одежда? Не благотворительность? Не косметика?

— Потому что я люблю создавать красоту. — В ее голосе появляются теплые нотки. — Мне нравится, как ткань оживает в руках, как она ложится на тело, меняет его, подчеркивает достоинства, скрывает недостатки. Это как магия.

— Магия, которая тоже приносит неплохие дивиденды, я полагаю?

Она снова улыбается. На этот раз — чуть шире, на короткое время немного расслабленнее.

— Не без этого. Я не альтруистка. Я хочу, чтобы мои вещи не только радовали глаз, но и хорошо продавались.

— Рациональный подход. Мне нравится.

Мы подъезжаем к огромному зданию из стекла и бетона, где проходит премия. У входа — толпа. Журналисты, фотографы, просто зеваки. Красная дорожка, вспышки камер, гул голосов.

Игорь открывает дверь. Я выхожу первым, подаю руку Лизе. Она легко, грациозно, выбирается из машины. На мгновение мы замираем, ослепленные вспышками.

— Улыбайтесь, Лиза, — говорю я ей на ухо. — Мы на сцене. Спектакль начался.

Она кивает. На ее лице появляется легкая, светская улыбка. Мы идем по красной дорожке, как пара, которая вместе уже много лет. Уверенно. Спокойно. Идеально.

Я чувствую ее руку на своем локте. Тонкую, хрупкую. Но в этом прикосновении нет ни нервозности, ни желания вцепиться в меня, как в спасательный круг. Она держится с достоинством. Как королева.

И это мне тоже нравится, потому что функционально и эстетично.

В зале — еще больший пафос и блеск, что и снаружи. Хрустальные люстры, белые скатерти, выдрессированные официанты. Мы садимся за наш столик, в первом ряду. Рядом — какие-то чиновники, банкиры, нефтяные «денежные мешки»: кто с женами, кто-то с разодетыми куклами. Я киваю