– Где здесь ванная комната? – В интонацию Эммы закрались истеричные нотки.

В ответ Саша широким жестом указала на подвешенный на стену умывальник, вода из которого методично капала в раковину со сколотой эмалью, а затем через слив в мятое ведро. Эмма попятилась и уперлась спиной в дверь.

– А туалет? – всхлипнула она без особой надежды.

– На улице.

– Везде! – подхватил Тони. – Главное – выйди за порог.

Розовым всполохом мелькнула спина Эммы, исчезая за громко хлопнувшей дверью.

– Что случилось? – поинтересовался из каморки Дэвид.

– Пописать вышла. – Алекс равнодушно пожала плечами и принялась выкладывать на полки провизию.

– Нежное создание предприняло попытку к бегству. – Антон кинул спортивную сумку рядом с вещами Александры.

– Куликов, ты бы вернул девушку. Вдруг она там потеряется? Или еще хуже – испачкается?

– При чем тут я? Для этой цели у меня есть ассистент! Денис – поручаю как оператор ассистенту оператора, – верни живой реквизит на место, тем более что это твоя фокусница и ты в ответе за ее номера.

– Ну как бы она не совсем моя… – замялся парень, и сквозь редкую бородку пробился смущенный румянец, – она диктор на студии, где я работаю. Симпотная. Думал, вывезу ее на новой «мицубиси» на природу, свежий воздух, романти́к, все дела, ну и…

– «Все дела» еще возможны, дружище! Если симпотный диктор в болоте не потонет. Давай-давай, герой-любовник, догоняй красотку! – И Антон буквально вытолкал нерешительного Дениса за дверь. – Вот молодежь пошла, ни напора, ни харизмы!

– Ты-то, Кулик, опытный ветеран любовного фронта! – рассмеялся Дэвид.

– На твоем фоне, Тельман, я – невинный младенец, знавший лишь материнскую грудь.

– Парни, может, вы в баню пойдете писюнами мериться?! У меня уже передоз вашего тестостерона, а я еще даже шмотки не распаковала. – Алекс стояла посреди кухни в окружении раскрытых сумок, пакетов и рюкзаков.

– Сашуль, а ты с нами не хочешь косточки погреть? Тебе полезно расслабиться – больно напряженная. Того и гляди как Николая скрутит.

– Господин режиссер, ваша забота обо мне поражает, но иди ты в баню! И рыжего с собой возьми, и юных любовничков по дороге прихватите. Я хоть спокойно вещи разберу и документы заполню.

– А за скрюченной рекой скрюченная баба по болоту босиком прыгала, как жаба. – Напевая под нос детский стишок, Тони ретировался на улицу. С глухим стуком пачка макарон ударилась о закрывшуюся дверь.

– Только истинная любовь к авторскому кино может объяснить весь этот трындец! – выплюнула Алекс и принялась наводить относительный порядок во временном жилье.

* * *

Выставленный парнями профессиональный свет выхватывал из сгустившегося сумрака старую покосившуюся баню, ярким белым кругом очертив окрестности, подобно сцене фантасмагорической постановки. Сгустки вечернего тумана подкрадывались к полусгнившим ступеням, живописно переливаясь в студийном освещении. Саша прислонилась спиной к замшелым бревнам избы и, зябко кутаясь в толстовку, выудила из кармана сигареты. Со двора бани доносился трехголосый мужской хохот и по-поросячьи счастливый женский визг.

«Интересно, Эмму надо спасать или впору позавидовать?» – подумала продюсер, глубоко затягиваясь. Никотиновый дым смешивался с паром горячего дыхания и растворялся в холодном покалывающем воздухе. Отведя взгляд от яркого пятна жизни, Саша уставилась в бесконечное ноябрьское небо, успевшее сменить все оттенки синевы на чернильную тьму, подчеркнутую тонкой бордовой полосой заката. Одна за другой зажигались звезды, сквозь голые ветви осеннего леса проглядывал яркий диск луны.

«Полнолуние, а мы как раз в забытой богом хибаре посреди болота. Отличное начало дешевого ужастика». Каркнув, с плоской крыши сарая сорвалась ворона и, взмахнув крыльями, растворилась в подступающей темноте.

– У-у-у-у, – раздалось над ухом.

Девушка испуганно дернулась, резко поворачиваясь на звук. Хулигански ухмыляясь, из-за угла дома на нее смотрел рыжеволосый оператор.

– Ты дебил, Куликов! Сдохну от инфаркта, кто тебе гонорар заплатит?!

– Тише, Шурочка, кикимор разбудишь.

По-детски радуясь удачной выходке, Антон облокотился о стену рядом, так близко, что Саша даже сквозь одежду ощутила жар от распаренного тела и аромат березовых веников. На нем была только удлиненная парка да обмотанное вокруг пояса влажное полотенце, едва доходящее до колен.

– Ты что, полуголый меня пугать приперся? – невольно переведя взгляд ниже принятого приличиями и задержав его дольше, чем нужно, резко спросила Алекс.

– Пугает то, что полуголый, или то, что приперся? – Темно-зеленые глаза озорно блестели в полумраке.

– Быстро ты что-то. Баня не задалась? – Переводя тему, Саша глубоко затянулась.

– Задалась. Даже слишком. Только я не любитель таких групповых развлечений.

Даже не смотря на Тони, девушка чувствовала взгляд, ожидающий ее реакции.

– И какие же ты любишь? – Она подняла руку для новой затяжки, но сильная мужская ладонь крепко схватила тонкое запястье.

Саша удивленно наблюдала, как мужчина подносит к своему лицу ее кисть с зажатой сигаретой, как мягкие губы обхватывают фильтр и подушечки пальцев слегка колет рыжая щетина. Касание длилось едва ли дольше секунды, но дыхание девушки сбилось, и внутренняя дрожь прошла по телу от пяток до макушки, точно разряд тока.

– Индивидуальные и парные. – Антон безмятежно выдохнул дым и совершенно не к месту заметил: – Тут кулики должны водиться.

– Кто? – Алекс, опешив, уставилась на парня.

– Кулики. Птички такие болотные.

– А ты откуда знаешь?

– Фамилия обязывает, – усмехнулся Антон.

– Куликов, ты вообще бываешь серьезным?!

– Конечно – когда сплю. Сплю я очень серьезно.

– Антон! – Саша пихнула парня локтем в бок.

– У меня дед и отец охотники, с детства с ними по лесам таскался. Вместо собаки на весеннем лете подстреленных вальдшнепов искал.

– Вальд… кого?!

– Вальдшнеп. Кулик такой.

– Смешное название. Я думала, кулик – он и в Африке кулик.

– А есть еще бекас, гаршнеп, дупель, серпоклюв, травник, щеголь, ходулочник, кулик-сорока, шилоклювка, фифи… – Сашин хохот прервал вошедшего в раж и загибающего пальцы на руках Антона.

– Тони, ты обречен! С этого момент буду звать тебя Фифи!

– Не боишься навечно превратиться в моих устах в Санька?

– Ради Фифи я готова быть и Шурёной, и Алексюней!

Глядя снизу вверх на рослого парня, чей мускулистый торс едва прикрывала расстегнутая куртка, Алекс не могла перестать смеяться. Весело смотрели на нее зеленые глаза, а рыжая борода не скрывала поднятые в улыбке уголки рта.

– Дай еще затянуться, пока от хохота не лопнула.

На волне накрывшего веселья девушка сама приложила пальцы с сигаретой к губам Антона. «Теплые. Влажные. Как он целуется?» – непрошено пронеслось в голове, и в тот же миг смех оборвался, споткнувшись о встрепенувшиеся первобытные инстинкты. И ответом на ее мысли взгляд Тони потемнел, а расслабленное тело напряженно подтянулось.

Саша резко отвернулась, докуривая в одну