Дарина беззвучно усмехнулась. Метр девяносто, двадцать пять плюс, плечистые, в зимних камуфляжных костюмах. Ну, Надежда, теперь ты должна быть довольна. Публика прибыла, и состав вполне достойный.

Пора переключаться с Адама на вновь прибывших.

А нифига.

Эта рыжая зараза ещё сильнее вцепилась в Адама.

— Что случилось? — парни сохраняли видимость спокойствия.

Видимо, в прошлом уже поймали дзен вот с такими скучающими барышнями и им хватило одного взгляда, чтобы понять ху из ху и что тут происходит.

— Я упала…

— Давайте посмотрим.

— А у вас… Э-э-э… Есть соответствующее образование? Допуск там…

Надя не желала сдавать позиций.

Мужчины переглянусь. У одного дернулись уголки рта. Сейчас заржет в голосину и будет прав.

— Есть. Показать?

Дарина опустила голову. Есть у них, как же. Если только корочки ветеранов боевых действий.

— Не надо, — буркнула пострадавшая.

Адам кое-как расцепился с ней и шагнул к Дарине.

— Где лыжи?

Не дожидаясь ответа, он перехватил руку Дарины и потянул за собой.

— Пошли. Дальше без нас разберутся.

Легко сказать… А ноги не слушались. Грудь продолжало сильнее сдавливать.

Это ревность. Сто пудово. И она ей не нравилась.

Она понимала всю нелепость ситуации, всю театральность происходящего, но поделать с собой ничего не могла.

Кое-как толкнула себя с места. Они дошли до того места, где оставили лыжи и Дарина не без сожаления посмотрела на следы на снегу. Её небольшой отпечаток. И его… А ещё как они переплетись в какой-то момент.

— Надевай. Пешком до «Крыла» далековато будет.

С языка едва не сорвался вопрос про Надежду. Дарина вовремя прикусила губу.

Зато вспомнила о другом.

— Вопрос можно.

— Давай.

— Откуда…хм… Надежде известно, что ты медик?

— Услышала наш разговор с Вованом.

Всё равно у Дарины не сходились пазлы, и её это нервировало.

Между ней и Адамом точно какой-то блок стоял. Она его чувствовала! И никак не могла расслабиться. Воспринимать ситуацию легче что ли.

Не получалось и всё тут.

Она начала возиться с ботинками. Перспектива снова вставать на лыжи удручала.

У пункта выдачи проката Дарина сделала попытку по-тихому свинтить, но не тут-то было.

Её перехватили за локоть.

— Стоять и ждать меня, — недобро сказал Адам.

Правильно… Чего с ней по доброму-то. Это с всякими рыжими можно аккуратничать.

— Хорошо.

Как только Адам скрылся за дверью с их лыжами, Дарина развернулась и быстренько метнулась к двери «Крыла».

Хватит на сегодня.

Она не бежала, но шла достаточно быстро, торопясь укрыться в своём номере, будто только за дверью можно будет перевести дух и спрятаться от давящей тяжести дня. В ушах всё ещё стоял щебет Надежды, в носу щекотал холодный воздух, а на губах…

На губах ничего не было, понятно, Дарина?

Хотя это было очень спорное утверждение.

Она уже почти добралась до своей двери, как крупная мужская рука врезалась в стенку прямо перед её носом. Дарина ойкнула и интуитивно подалась назад.

Чтобы аккурат врезаться в мужскую грудь.

За спиной стоял Адам. Его грудь вздымалась. А вот он явно торопился.

— Я же сказал подождать меня, — проговорил он низко.

— Я передумала.

— Твой номер? — Адам подбородком указал на дверь.

— Мой. Но я гостей не жду.

— Мой. Но я гостей не жду.

— Я буду непрошеным гостем.

С этими словами Дарину развернули лицом к лицу, бесцеремонно прошлись по карманам и достали ключ.

Глава 17

Он вошёл в её номер. Не удержался и хлопнул дверью.

Его немного несло не в ту степь, но тормознуть как-то не получалось.

В комнате приятно пахло. С этим запахом Адам уже сталкивался. Кажется, когда они ехали в одном купе.

— Села, — недружелюбно рявкнул он, оглядываясь по сторонам.

Ни раскиданных лифчиков на стуле, ни забытой грязной кружки на тумбочке. Кровать была застелена, вещи аккуратно разложены, на столе лежала раскрытая книга. Приятная чистота.

Дарина послушно опустилась в кресло.

Умненькая девочка…

Вот может же, когда хочет!

Он тотчас навис над ней, уперев руки в подлокотники.

Дарина интуитивно подалась назад.

Глазюки свои распахнула…

Блядь, он же в них не тонет, пацаны?

А, нет, тонет…

Ещё как тонет.

И штормило его. Знатно…

Сначала эта Надюша, мать ее эти. Нет, он всё понимал. Женщине приспичило. Мало тут холостых и свободных? Не так явственно выразился, не поняла? Так он ещё раз повторит.

— Что не так, Дарин?

— Все не так.

Он приглушенно выругался.

— Почему у меня ощущение, что я постоянно косячу?

— Ты меня об этом спрашиваешь?

Даринка ушла в тяжёлую оборону. Закрыла любой контакт. В лицо ему не смотрела, руки скрестила. Вот и пойми, черт побери, этих женщин. А потом его ещё спрашивают, почему он не женится! Он сделал глубокий вдох, подавляя нарастающее раздражение.

По жопе бы ей… Кажется, у него уже мелькала эта мысль.

— Вопрос иначе задам. В чем дело, Дарин? Где и что пошло не так?

Она ответила не сразу. Подумала. Взвесила…

А в контексте происходящего это выглядело опасно.

— Я приехала сюда работать, — вздернув подбородок, выдала она.

Его раздражение, ищущее выхода, вылилось в сарказм.

— Я должен как-то по-особому воспринять эту информацию?

Ее щеки покрыл румянец. Тот самый, который ей охуенно шёл и который его чертовски возбуждал.

— А ты отдыхать!

— И?

Она толкнула его грудь.

— Ты реально не понимаешь?

— Нет.

В ее глазах промелькнуло нечто, отдалённо напоминающее обиду.

А вот теперь и она не туда свернула.

— Ты уедешь, а я останусь, — уже тише добавила она и более пристально посмотрела на него.

Вот оно что…

Адам не спешил выпрямляться.

— Дальше…

— Что дальше?

— Дальше тебя слушаю, это же не все. Правильно, Дарин?

— Не все.

Она снова замолчала. Вздохнула. Еще раз.

— Ты убежденный холостяк! И это твоё право, Адам. И не делай такое лицо. Наши мамы отлично пообщались последние дни, и получили массу информацию о детях друг друга. А моя ещё и мне выдала многое, — ее голос завибрировал, срываясь. — Но я не по курортным романам, понимаешь?

Он понимал. Все он, сука, понимал. Каждое слово било точно в цель.

— Не особо.

Она фыркнула.

— Ой, да ладно. Надо заканчивать всего это, Адам. Прогулки, кофепитие и прочее. Пора закругляться

— Даже так, — процедил Адам.

Давненько его не посылали. Отвык. А тут едва ли не прямым текстом. И главное, почти нет аргументов. А те, которые может привести, заставят её бежать от него, сверкая пятками прямо по снегу.

— Да, так, Адам. И… я хочу остаться одна.

Он оттолкнулся от