– Юра, мне можешь не врать, я знаю, что тебе не плевать на девочку. Ты первым делом ее всегда во дворе высматриваешь. Может, уже пора сказать ей и не мучить себя?

Мама не знает всей правды, просто думает, что я обычный безнадежно влюбленный парень. Но все не так, все сложнее.

– Что сказать? Не понимаю, о чем ты.

Она лишь покачала головой, а затем коварно улыбнулась.

– Тогда тебя не расстроит, что вы разминулись? Она только что взяла такси и поехала на вокзал.

– Как разминулись? – Я вскочил с места.

– Очень просто. Ей надо явиться в институт до первого августа. Она в Москву поехала.

– Почему ты мне раньше не сказала?! – Я почти кричал на мать.

– М? Не понимаю, о чем ты, – передразнила меня мама, и я в голос простонал. Да блин!

Схватил рюкзак и бросился к двери.

– Что, даже чаю не попьешь? – Мама с нарочитым разочарованием спросила меня в спину, а я уже несся по лестнице на улицу и высматривал хоть кого-то, кто сможет меня подбросить.

– Юрец! – сгреб меня в охапку Денис, один из тех, кто когда-то дразнил мою Надю, но это было так давно, что он уже и не вспомнит. Да и изменились мы сильно с тех пор.

– Денч, подбрось до вокзала. Срочно надо.

– За Надькой бежишь? Все по-прежнему, да, Чудов? – смеялся мой дворовый друг.

Все вокруг знали о моей несчастной любви, все, кроме Нади.

Меня трясло от волнения. Уедет, она сейчас уедет! Я столько ждал, чтобы ее увидеть хоть мельком после летней сессии, и вот упустил эту возможность. Я больше не мог ждать. Скажу ей, что я идиот, что люблю ее, что псих вдобавок, и пусть сама решает, что с этим делать. Нужен я ей такой? Надеюсь, что нужен. Боже, как все клокочет в груди от страха и предвкушения!

– Пожалуйста…

– Не вопрос. Поехали.

Денис не жалел свою старую «девятку» ради меня. Гнал к вокзалу и периодически поглядывал в мою сторону.

– Ты прости меня, Юрец. Глупо мы себя вели тогда. Видели, что девчонка тебе дорога, и задирали. Не со зла, клянусь. Это тогда смешным казалось. Если бы мы только не… Мы же все ее искали тогда. А ты нашел, нашел и спас. Ты герой. Во всех газетах писали.

– Не надо. Ты не виноват. Никто не виноват, это я ее оттолкнул, а если бы не толкнул, то никого спасать не пришлось бы. – Я обхватил себя руками, чтобы сдержать захлестывающий меня до краев ужас того дня.

– Она скучала по тебе, – соврал Ден.

– Не скучала, она меня даже не помнит.

– Вспомнила бы, если бы ты не избегал ее все это время.

Смелости мне не хватило. Когда она пришла в себя в больнице, то очень долго вспоминала родных, а когда мы наконец встретились, то спряталась за своего отца и испуганно спросила его:

– Кто это?

В этот миг мой мир перестал существовать. Солнце погасло, стерлась из памяти конфета на ладошке, а искренняя улыбка сменилась вечной настороженностью, которая проявлялась напряженной складочкой на лбу.

Надя забыла меня, забыла, что с ней случилось, и я посчитал это знаком. Сам решил вычеркнуть себя из ее жизни. Но свет к Наде все равно не вернулся, улыбаться она не начала, словно той ночью мне все отдала.

В итоге я не выдержал этой пытки. Смотрел на нее и мучился от бессилия. Сбежал в Москву, хотя мог остаться, поступить в наш пед, быть рядом…

Я пожалел об этом в первый же месяц, но назад пути не было. Я быстро направил свою безумную любовь в нужное русло, стал безотказным добрячком с периферии. Меня смешила недоверчивая реакция на мою безвозмездную помощь, и вскоре я поверил, что таким образом несу Надин свет в мир. Вот только я не был искренним, потому что только ей одной я хотел светить… Потому что не мой этот свет, я его лишь отражал. Как луна светит только благодаря солнцу.

– Не расстраивайся, Юрец. Позвони ей, хочешь, номер дам? – предложил Денис, доставая из кармана мобильник, а я знать не хотел, почему у него есть ее номер.

Поезд ушел, и я воспринял это как очередной знак. Вернулся к маме и остывшему супу, отложив свое признание на неопределенный срок, а заодно проморгав невесть откуда взявшегося дурака по имени Кирилл.

Дома мне ничего не сказали. Опять все поняли без слов, а утром мама положила мне на подушку билет на поезд и поцеловала в висок. Я еще долго не мог решиться, а потом…

– Юр…

– М?

Я уже заполнил графы со своими паспортными данными и наблюдал за Надей.

– Ты точно уверен?

Молча ткнул пальцем в свою подпись и улыбнулся. Я точно уверен. Никогда еще не был настолько, черт возьми, уверен.

– Мне надо будет исправлять зачетку и студенческий билет…

– Просто в деканат зайдешь и поставишь всех в известность. В зачетке сверху подпишут новую фамилию. Обычное дело.

– Не верится, что мы на самом деле это делаем. Безумие какое-то!

– Чудовы же. Нам подходит.

Надя вывела красивым почерком мою фамилию и шумно выдохнула.

– Поздравляю, – кисло прокомментировала наше решение работница ЗАГСа, которую сегодняшние рокировки явно не оставили равнодушной. – Четырнадцатое февраля в десять тридцать. Не опаздывайте!

– Не опоздаем, – ответил я за нас, потому что моя девочка говорить резко разучилась.

Забегая немного вперед, мы не опоздали, и целовала меня Надя. Привстала на мысочки и робко потянулась ко мне, забирая последний долг и свой свет обратно. Не весь, конечно. Половину она оставила мне, и теперь мы его делили на двоих.

Глава 16

Надя

– Не передумала? – немного нервно спросил Юра, теребя в руках свои вязаные варежки.

– Всего пять минут прошло, думаешь, у меня было достаточно времени осознать всю глубину случившегося?

– Первые мгновения самые важные. Именно тогда мы понимаем, что совершили ошибку. Это словно прыгнуть в холодную речку с тарзанки. Летишь и визжишь. Или как запихнуть в себя что-то калорийное и жутко вредное во время диеты. Жалеть будем позже, когда на весы встанем.

– Так, стоп! – Я положила Чудову руки на плечи и хорошенько встряхнула. – Я уже поняла, что ты силен в метафорах.

– Это было сравнение вообще-то, – поправил меня Юра, тут же превратив мое желание успокоить его в нечто противоположное, но я сдержалась. Он учитель, ему можно.

– Метафора – особый вид сравнения, – процедила я сквозь зубы.

– Ну, допустим, – нехотя