– Не заигрывайся, графиня! – хмыкает Парамон. – Ты мне нравишься и несколько больше. Но… Даже такой как ты я не дам собой вертеть! И ты долж…

Договорить он не успевает, потому что у меня звонит телефон. Вижу имя. Это как раз тот, кому я писала.

Поднимаю указательный палец вверх в знаке “внимание”, а потом перевожу его к губам в знаке “тихо”.

– Добрый вечер, Ливон Маркович. Рада вашему звонку. Да, вот вспомнила ваши слова, что могу позвонить, если вдруг окажусь в сложной ситуации и мне потребуется помощь, – спокойно сообщаю о ситуации, в которую попала. – Точно. Так и случилось. Где нахожусь? В частном загородном отеле господина Парамонова Павла Кирилловича. Он сидит напротив меня. Передать телефон? Конечно, могу.

Пока говорю, внимательно смотрю на Парамошу.

Он старательно держит маску полного равнодушия. Но…

Его нерв выдает мимика. На его лице ходуном ходят желваки. Синие глаза прищурены, и в них полыхают языки пламени. Ноздри носа раздуты. Правый угол губ зажат в оскале. И еще…

Кулаки Пармона сжаты до белых костяшек. Протягиваю свой телефон с комментарием:

– Ливон Маркович Тигранян.

И тут Парамон на сдерживает эмоцию удивления, которая отчетливо видна в его глазах.

– Приветствую, Ливон! Рад слышать, – безэмоционально по-мужски ровно отвечает Парамонов, бросая на меня взгляды, обещающие мне все кары небесные. – Есть такое. Ну… В этом вопросе у меня свой интерес. Да. Понял. Хорошо. Приедет. Сообщит.

Пока “мальчики” разговаривают, я быстро выполняю часть плана для финальной точки над “i”, доедаю свой ужин и даже выпиваю бокал красного вина, произнося про себя тост: “Виктория, за твою Виктори!”

Держу себя спокойно, но внутри меня бушуют эмоции и страсти. А главное…

Мне очень сильно хочется плакать. Нет, прямо завалиться на пол на спину, колотить руками и ногами и орать так, чтобы у меня самой уши от крика заложило. Почему?!

Да, потому что так хреново мне не было еще никогда в жизни.

Даже недавно в аэропорту я не чувствовала себя такой униженной и оскорбленной.

Завершив разговор, Парамонов звонит по телефону кому-то из своих людей:

– Сейчас выйдет госпожа адвокат. Отвезите ее домой. Нет. Наружку и охрану снять. Все верно это больше не наш объект!

Договорив, Парамон поворачивается в мою сторону. Сверлит меня минуту молча взглядом.

Принимаю его и глаз не отвожу, потому что я не из ссыкливых сучек, чтобы перед кобелем хвост поджимать.

– Графиня, карета подана! Удиви меня ещё чем-нибудь на прощание, – через губу произносит Парамон.

– Отлично! – говоря, наклоняюсь и сдергиваю с ноги трусы.

Встаю из-за стола, беру вещи и, проходя мимо Парамоши, швыряю на его тарелку шелковый кусок ткани нижнего белья.

– Ну, что ж с чего начали, тем и закончим. Приятного аппетита!..

Глава 39

Я проснулась. Вернее, меня разбудил солнечный заяц. Этот веселый хулиган пробился через плотные жалюзи и портьеры и скакал по моим векам.

“Такой же наглец, как и Парамонов”, – тут же пролетает в моем мозгу мысль, которая снова роняет меня в пучину жарких воспоминаний.

Память не остаётся в долгу и сразу же подкидывает киноленту сладко-порочных кадров по грифом “То ли сон, то ли ни сон”.

Смотрю их с наслаждением маньяка.

Реально чувствую, как по моему телу бегут табуны мурашек от щекотных прикосновений умелых пальцев гаденыша Парамошки.

Укаю, мычу, отбрыкиваюсь. Начинаю хихикать, но глаз не открываю.

И пусть все это не сейчас. Но…

Так приятно наслаждаться ловкими ненасытными и жадными движениями рук Парамоши, исследующих моё тело.

Мне нравятся ощущения лёгких дуновений и влажных поцелуев моих нежных местечек.

От них мои соски становятся тугими камушками, а между ног мокро так, что влага струйкой стекает по внутренней стороне бедра.

Мне жарко. Я плавлюсь.

Понимаю, что от возбуждения у меня развиваются тактильно-слуховые галлюцинации.

На фоне своего сбивчивого дыхания еще слышу и тяжелое рычащее мужское.

От происходящего у меня голова идёт кругом.

Хочу видеть своего зверя. Представляю его.

Вижу затуманенный взгляд темно-синих штормовых глаз Парамона.

Тону в них. Забываю обо всем, даже о своей обиде на него.

В моей голове только мы и наша близость.

Смотрю Парамоше в глаза и облизываю губы.

Чувствую, как его палец скользит сначала по верхней потом по нижней.

От этого такого простого жеста испытываю неописуемый восторг.

Под его влиянием мой мозг генерирует новые приятно-порочные картинки.

Мы в спальне. Парамон одетый.

Приподнимаясь на постели на колени, помогаю ему раздеться.

Сначала медленно расстегиваю рубашку, аккуратно снимаю ее и нежно целую широкую грудь, плечи, сильные руки.

Сама выдергиваю ремень из шлевок. Опускаю зиппер ширинки. Веду руками по ногам Парамона. Снимаю брюки и носки. Для мужчины у него очень даже красивые ступни.

Поднимаю руки вверх, прохожусь пальчиками по кромке трусов. Касаюсь члена. Сжимаю ладонью твердый ствол.

От собственного возбуждения снова языком облизываю губы.

Немного приподнимаюсь выше.

Прохожу поцелуями по мужскому телу. Касаюсь маленьких твердых звездочек сосков. Останавливаюсь на отлично прокачанных мышцах пресса. Провожу по ним пальцами, губами, языком.

От моих прикосновений Парамоша напрягается и урчит, словно кот.

Приспускаю его трусы.

Любуюсь геометрией и пропорциями члена.

Он очень крупный и по длине, и по объему. Словно змеями, увит венами. Венчает предмет мужской гордости массивная алая головка.

С особым удовольствием вожу по члену пальчиками.

Я настолько возбуждена, что от каждого прикосновения подушечки покалывает.

Мои губы в паре миллиметров от головки, и я шепчу с восхищением: "Какой же он красивый! Хочу его облизать и пососать, как леденец!".

От этих слов - или от моего шепота - Парамоша вздрагивает и шлепает меня членом по губам.

Смеюсь, и в отместку оставляю его без ласки. Пальцами пробегаю по сжатым от желания яичкам.

Сползаю дорожкой нежных прикосновений от яичек вниз. Парамон вздрагивает и издает громкий стон.

И я тоже стону и невольно потираю бедрами друг о друга, пытаясь унять пульсацию в развилке ног.

Пытаясь отвлечь себя, пару раз пробегаю рукой по дорожке - от самого низа, по шву, по яичкам, по стволу, дохожу до головки - и снова вниз.

Парамоша с силой хватается одной рукой за мои волосы на макушке. Другой фиксирует затылок. По его движениями понимаю: пора.

Меняю