Трогал мою жену... Мою, бл*ть, жену! За талию трогал, тёрся об неё своими причиндалами на глазах у наших детей!

Кто так делает вообще? Какая мать на такое соглашается? Как она могла так с ними?! Как она могла так со мной...

«Имей совесть, остановись, чтобы дети тебя не видели в таком виде».

А в каком, собственно, виде? Рогатого мужа?

Око за око захотела мне устроить?

Да, была ошибка. «Измена», как моей жене нравится повторять. Была, черт бы её подрал, эту Риту. Но ведь я миллиард раз сказал, что для меня она – пустое место. И все эти миллиарды раз прошли мимо красивых ушек моей жены!

А как она меня обманула, чертовка. Делала вид, что еще дуется, а сама пути к отступлению готовила. И на развод хитрожопо подала – не успел подстраховаться, с нужными людьми поговорить, чтобы не принимали от неё ничего.

А всё для чего? Чтобы со своим пивным Казановой в открытую везде ходить?

Как там в народе говорят? Когда люди расстаются, не пытайтесь понять, кто виноват. Просто посмотрите, кто прыгнет в новые отношения, а кто начнёт бегать по утрам... Я, конечно, не бегаю, но и прыгать никуда не собирался. В отличие от моей благоневерной.

И не испугалась ведь детей потерять, хотя я был уверен, что после того, как я открою перед ней в суде эту перспективу, она прекратит наконец играть обиженку и вернется домой. Я же зол был накануне, поэтому пошел на этот шаг. Плевать я хотел и на дом, и на деньги, да и детей бы никогда без матери не оставил, не забрал бы – я вернуть её хотел, если не по-хорошему, то хотя бы так, вынужденно. Я она вдруг повелась. Неужели совсем меня не знала? Не поняла, почему?

Переехала.

И как я об этом узнаю? От матери! Правильно, кто я вообще такой, чтобы мне рассказывать?! Примчался по первому зову сына в эту чертову Летягу, готов был даже прощения попросить у Ксюши за тот наезд в суде.

- Карен Георгиевич, ты меня вообще слушал? – пыхтит сидящий напротив Логинов, у которого через неделю срок на примирение истекает. Формальность, конечно, но раз по закону надо, кто мы такие, чтобы спорить?

- Петр Михалыч, обижаешь, – произношу скорее на автомате, не желая отвлекаться от самого главного – мыслей о жене. Ведь я знаю наперед всё, что скажет владелец «ЛОГ-групп», уже пятый месяц его дело веду.

Да, бывают и такие сложные разводы, когда столько нажили, что даже поделить по-человечески не могут. Ни на этапе переговоров, ни после не нашли общего языка, и за каждую копейку грызутся друг с другом те, кто прожили вместе четверть века. Конкретный стаж, скука, однообразие... И вот уже Логинов нашел себе юную нимфочку, а его женушка – альфонса себе завела. И теперь этот альфонс трахает её, а её адвокаты трахают наши мозги.

А мою Ксюшу кроме меня никто и никогда не касался и не должен был и дальше касаться. Моей королевы, на которую я надышаться не мог и осквернить боялся теми фантазиями, которые у меня при виде неё появлялись.

Конечно же, до знакомства с будущей супругой у меня были другие женщины. Здоровый, молодой мужчина – разве могло быть по-другому? И мне всегда нравилось по-жестче, но без извращений, конечно.

А потом я познакомился с Ксюшей – и пропал. Юная, нежная, ангельски красивая, как фарфоровая статуэтка. Как мираж: подойдешь – и растворится. Казалось, её ничто не интересует, кроме учебы, и меня это более, чем устраивало. Я же знаю, какими настырными могут быть парни, которым приглянулась девушка. Поэтому ходил вокруг неё, следил, чтобы никто не смел обидеть, пальцем дотронуться. И чтобы она тоже, не приведи Господь, не увлеклась кем-то серьезно. Потому что сразу понял, она – та самая. Влюбился в неё. А времени было не так уж и много – я собирался после выпуска уехать в Россию.

Начал ухаживать.

В жизни до этого ни за кем не ухаживал с таким трепетом, с таким волнением. И испугать боялся, но и серьезности своих намерений не скрывал. А она – возьми да ответь мне взаимностью. Казалось, нет и не будет никогда на свете человека, счастливее меня. Её кожа, её запах, её тело, её голос, её движения – вся она идеальная, будто специально для меня созданная.

Любил её безумно.

С ума меня сводила!

Первое время, стыдно признаться, видел её в белье – уже готов был кончить, как юнец неопытный.

«Каблуцким клеем пахнет, брат!» – стебали друзья, но мне было плевать, кто что думает. Я же знаю, что я – не каблук, и жена моя – не дура какая-то, мужа подкаблучником делать. Всё у неё через ласку, заботу: «да, Карен джан!», «как скажешь, Карен джан...» И любила меня так же, ласково, трепетно, нежно. Таким комфортом меня окружила! Конечно, я к нему привык. А кто бы не привык на моем месте? Когда день за днём, год за годом, на тебя смотрят, как на небожителя? Когда есть только два мнения: моё и неправильное? Каблуки так точно не живут!

Но я тоже не отставал. И я же заслуживал этот комфорт. Я пахал, как проклятый, чтобы обеспечить её только самым лучшим, как и обещал, когда делал предложение. И, что самое удивительное, долгие годы я и думать не думал смотреть на кого-то, настолько сильными были мои чувства к жене.

И до сих пор люблю! И до сих пор хочу.

Хочу.

Но уже по-другому.

Потому что когда двенадцать лет раз за разом одно и то же, любому захочется начать эксперименты. Но одно дело – экспериментировать с теми, кто для тебя ничего не значит, и другое – предлагать суженой всякие... непотребства. Она же практически святая! Мать моих детей, моя жена! С ней так нельзя...

А с Акопян, будто замкнуло. Сходство увидел. С ней я вытворял всё то, что хотел, но не мог сделать с Ксюшей. Может, я и не стал бы вовсе, учитывая, что и о существовании этой девушки успел забыть после первого знакомства.

Но ведь она сама ко мне потом пришла. Сама себя стала предлагать. Не словами, конечно. Глазки в пол, губки бантиком, а посмотрит - будто сожрать хочет. Да и рядом всегда. В моей профессии стрессов и так много, а чем еще разгружаться, если не сексом? Захотелось разрядки – получил. Ныла, конечно, потом, что не знала, будто у меня есть жена, но я же не дурак какой-то, в чушь такую верить?

Как она могла об этом не знать? Она же с Юлей общалась больше, чем с остальными сотрудниками, а Юля знала... Раз молчала, значит, всё её устраивало... Думал, неплохой план. Да и недорого мне это обходилось с финансовой точки зрения. А вот оно как обернулось...

Какую цену в итоге приходится платить...

- А я всю жизнь её капризы удовлетворял, – заводит снова старую пластинку Логинов, долбя мой мозг своим скрипучим голосом. Потягивает сигару, выпускает дым, подносит к губам рокс, в котором переливается всеми оттенками янтаря виски стоимостью в мой крузак. – Как гребаный джинн из бутылки. Что хотела – тут же у неё появлялось. Всё делал – а она мне, видите ли, одолжение делала, измены терпела. Половину ей, ага, щас! Тварь неблагодарная...

- Петр Михалыч, умерь запал. Это в деле никак не поможет, – цежу неохотно, возвращаясь в реальность. – Да и не дотянутся руки твоей жены до половины вашего состояния. Разве мы так дела ведем?

- Вот за это я, Карен джан, и плачу вам. И неплохо так плачу.

Да, платит он хорошо. Давний корпоративный клиент – а теперь еще и развод свой нам доверил. Я, вот, даже в свой законный отпуск согласился на внезапную позднюю встречу, потому что такими клиентами пренебрегать нельзя...

Но я в данный конкретный момент его ненавижу, потому что вынужден торчать тут с ним в его собственном сигарном клубе, а не к жене ехать, крыс всяких коктейльных от неё отгонять. В ногах валяться, чтобы заявление забрала. Да, бл*ть, я уже и на это готов. Потому что, а как иначе жить?

Потому что не готов я терять свою жизнь. Свою семью. Свою жену!

От мысли, что этот Фролов сейчас может быть рядом с моей женой, сводит скулы. Хочется сдохнуть. Как вообще мы дошли с ней до этой чертовой линии, за которой я не вижу жизни? Какая вообще может быть жизнь без Ксюши?