— Отец был гонщиком, мало проводил времени дома, он зарабатывал деньги, потому что мама нигде не работала, занимаясь мной. Он перестал уделять ей внимание, и она начала винить во всем меня, утверждая, что если бы не я, то все было бы как раньше.

Я удивляюсь, как она могла обвинять трёхлетнего ребёнка, потому что на тот момент я была такой маленькой, что вряд ли бы смогла понять её, но я понимала. Я боялась оставаться с ней наедине, я боялась, что однажды она перестанет кричать и начнёт причинять мне физическую боль. А она лишь больше кричала на меня, считая, что я самое трусливое создание, именно в среднем роде.

— Кристина, — Джейсон слегка коснулся своими губами моих. — Если бы ты не появилась в моей жизни, я бы уже давно потерял себя, я бы стал таким же, как те байкеры из клуба. Я постоянно зависал в том баре, потому что не мог пойти на обычную вечеринку. Там много девиц, которые пытаются наброситься на меня, — он вздохнул. — Раньше мне нравилось это, но потом я понял, что так нельзя. Ни одна из них не могла осчастливить меня. Ни одна из них не заставляла меня жить. Но ты, как только я увидел тебя, то сразу понял, что с тобой будет куча проблем, но разве не решение этих проблем заставляет нас жить? Разве мы живём только, чтобы делать то, что должны? Разве мы живем, не делая что-то безбашенное и неправильное? Мы живём только тогда, когда хотим. И я хотел жить, чтобы узнать тебя, потом я хотел жить, чтобы поцеловать, затем, чтобы ты стала моей девушкой, и теперь я буду жить дальше, чтобы никогда тебя не отпускать.

Мне хотелось расплакаться из-за его слов, потому что мне никто и никогда такого не говорил. Я еле сдерживала поток горячих слёз.

Я прильнула к нему и нежно поцеловала.

— Спасибо, ты самое лучшее, что было в моей жизни, — я отстранилась, устраивая свою голову у него на плече.

Он издал смешок.

— Лучше даже чем скорость?

— Я начала гонять, что бы перестать бояться, это своего рода терапия.

Он снова засмеялся, я стукнула его по груди и улыбнулась. Никогда не перестану любоваться им. Ой, кажется, я влюбилась. Ой, мамочки, я не просто влюбилась, я уже люблю его.

— Крис, ты в порядке? Почему ты так на меня смотришь?

Я быстро натянула улыбку и слезла с его колен.

— Отвези меня домой, — попросила я, хотя машина была моей.

Он кивнул и встал, беря меня за руку и выводя из дома.

Мы в тишине доехали до моего дома, но мне ужасно не хотелось, чтобы он уходил, поэтому я сказала то, о чём возможно бы пожалела, но не сегодня.

— Останься со мой, — это скорее была мольба, чем просьба.

Парень просто кивнул и помог мне выбраться из машины. Машины отца не было, значит, дома его нет. Это облегчит мне задачу. По крайней мере, не придётся выслушивать его нотации, которые похожи на логореии*.

Я зашла в дом и прямиком направилась в комнату, Джейсон шёл за мной.

— Я на пару минут, — я оставила Джейсона в комнате, скользнув в ванную, не закрывая дверь.

Я не узнала себя, взглянув в зеркало. Это была не я. Глаза были красными и опухшими, такие же, как и нос. Завтра ужасно будет болеть голова, но это не так уж и важно.

*Логорея — неудержимость речи больного, сочетающаяся с ее быстротой и многословием, чаще всего — ненужная болтовня.

Я умыла своё лицо, чтобы хоть как то снять покраснение. Когда я вытерла лицо и подняла глаза, облокотившись о дверной косяк, стоял Джейс, на его лице сияла улыбка.

— Так бы и любовался тобой, — он взял из моих рук полотенце и повесил его на крючок на стене. — Тебе надо поспать, время уже позднее.

Я не стала спрашивать, сколько сейчас времени, потому что не было сил даже выдавить из себя хоть слово. Я ужасно хотела спать. Хотела распластаться на мягкой кровати, вытянувшись во весь рост. Зарыться в подушки и укрыться лёгким одеялом. Что и сделала, исключая последний пункт. Я просто упала поперёк кровати, обняв подушку, и уснула.

Не знаю, зачем я просила Джейсона со мной остаться, если даже не пожелала ему спокойной ночи, я, ведь даже не посмотрела на него, перед тем как закрыть глаза.

Но вот когда я их открыла, то буквально наткнулась на два пронзительных карих глаза. Они заглядывали прямо в душу, как делали всегда. Я не могу сказать, что я чувствовала себя некомфортно, потому что мне было приятно, а самое главное я знала, что в моей душе нет того, чего бы он испугался.

— Доброе утро, — он провёл пальцами по моей щеке. — Как спалось?

— Нормально, — ответила я, понимая, что спала замечательно, потому что за всю ночь ни разу не проснулась.

Я хотела встать с кровати и пойти в душ, но тут я обнаружила небольшую проблему, о которой сразу заявила Джейсону, который лежал на боку и рассматривал меня.

— Почему я голая? — закричала я, стараясь выше натянуть одеяло.

Он пожал плечами, сев по-турецки.

— Ну, ты не совсем голая.

Действительно, с каких это пор нижнее бельё можно считать за полноценную одежду. Я уставилась на него, нахмурив брови.

— Успокойся, я ни о чем не думал плохом, когда раздевал тебя, — он замолчал, а потом добавил, — ну, разве что чуть-чуть.

Я метнула в него подушкой, она угодила ему в лицо. Его реакция не заставила долго себя ждать, уже через пять минут я валялась на полу, закиданная и побитая подушками.

Джейсон возвышался на кровати и закидывал меня ими, не переставая смеяться, как я не пыталась обороняться, из-за приступа смеха, который болью отдавался в животе, я не могла подкинуть подушки выше коленей Джейсона.

— Ну что, ты сдаешься? — он изучал меня блуждающим взглядом, от которого хотелось спрятаться и закрыться.

— Нет, это ещё не конец, — я ухватилась за его ноги и дёрнула их на себя, отчего он упал поперёк кровати, выронив подушку, я быстро встала на ноги и забралась на кровать. Я упёрла руки в бока, поставив свою ногу ему на грудь, в районе где, бешено, билось сердце.

— Ну, что, ты готов сдаться?

Он не успел ответить, так как в дверях кто-то откашлялся, и я заметила Джессику.

— Я вам не помешала?

В миг