— Ты сможешь это сделать? Он был тебе как член семьи очень долгое время.

— А потом он предал нас. — Моя рука сжимается в кулак, когда я думаю о том, что наконец-то убью Паоло. — Нет пощады тому, кто готов пойти против собственной семьи.

Особенно когда он положил глаз на Билли.

Солнце садится, когда я возвращаюсь к себе домой из офиса на территории комплекса. Хотя это долгая прогулка, у меня достаточно времени, чтобы обдумать проблемы, которые преследуют мою жизнь.

Вернувшись в лагерь, я усадил Давиде за стол для долгого разговора о затоплении крупнейшего судна Паоло по импорту наркотиков. Мы начали готовиться к контратаке, которая, как мы знаем, последует в нашу сторону.

Это только вопрос времени, когда он нанесет удар, и я хочу, чтобы жертв было как можно меньше.

Я засовываю руки в карманы и иду по протоптанной тропинке между деревьями. Это та же самая тропинка, по которой я хожу почти раз в неделю на протяжении последних двух десятилетий. Я построил свой дом так быстро, как только смог, вдали от всего остального, чтобы здесь было немного тишины и покоя.

В такие дни, как этот, я вспоминаю, как хорошо, когда мой дом и офис для мафиозных дел разделены. Пока я не приношу работу домой, никто не вторгается в мое личное пространство и не просит рассказать о торговле наркотиками или оружием. Никаких упоминаний об отмывании денег или банках проституции, которые я продолжаю пытаться прикрыть.

Я напеваю себе под нос, продолжая спускаться по тропинке, и силуэт моего дома начинает вырисовываться на горизонте. Когда я подхожу ближе, Билли сидит снаружи на ступеньке крыльца с блокнотом для рисования в одной руке и карандашом, воткнутым в растрепанный пучок у нее на макушке.

Хотя я хочу спросить ее, что она делает, будет лучше, если мы будем говорить, как можно меньше после того, что произошло между нами на днях в казино.

Мне не следовало перегибать ее через стол и трахать, как будто она была просто женщиной, которую я подцепил в баре, — хотя я мог сказать, что ей это понравилось так же сильно, как и мне.

Мне, конечно, не следовало трахать дочь моего лучшего друга. Это было неправильно со всех точек зрения, но устоять перед ней было невозможно. Особенно когда она пыталась забраться мне под кожу.

— Я думала, тебя не будет дольше, — говорит Билли, закрывая альбом для рисования и поднимая на меня глаза. — Давиде сказал, что тебя не будет до завтра.

— Мне повезло, и я закончил работу раньше.

Она кивает и смотрит на меня самым тревожным образом. Я стою прямо и стараюсь не подавать виду, что она меня беспокоит, но она как будто видит меня насквозь.

Билли двигается и похлопывает по месту на крыльце рядом с собой. Я поднимаю бровь, и она пожимает плечами.

— Ты выглядишь так, словно тебе нужно с кем-то поговорить, — говорит она мягким голосом, наблюдая, как солнце опускается все ближе к горизонту. — Мне говорили, что я очень хороший слушатель.

Когда я сажусь рядом с ней, я начинаю рассказывать ей, что у меня на уме. Ее отец — мой советник. Билли многое слышала за время работы в мафии, и я знаю, что она держит рот на замке. Я мало беспокоюсь о том, что она передает информацию моим врагам, но я все еще не знаю, могу ли ей доверять.

Интуиция подсказывает мне, что да, но в моей жизни было так мало таких людей, что я сомневаюсь в своих чувствах.

Если ты можешь доверять Артуро, то можешь доверять и Билли.

По крайней мере, я хочу доверять Билли. Было бы здорово поговорить с кем-то, о ком мне не нужно беспокоиться.

Что меня беспокоит, так это то, что она всегда была для меня немного загадкой. Добавьте это к тому факту, что она была в клубе Паоло на аукционе, и это вызывает у меня небольшие подозрения.

Я мог лишь немного рассказать ей о происходящем, пока не буду уверен, могу ли ей доверять.

— Ты не обязан говорить об этом, если не хочешь, — говорит Билли с милой улыбкой на лице, прислоняясь к ступенькам и глядя в небо. — Сегодня прекрасный вечер.

— Не то чтобы я не хотел об этом говорить, — говорю я, вздыхая и проводя рукой по волосам. — Я не знаю, могу ли я доверять тебе.

— Прямолинейно. — Ее тон дразнящий, когда она смотрит на меня. — Все в порядке. Я знаю, что слова о том, что ты можешь доверять мне, не помогут тебе разобраться во всем, но как бы то ни было, Паоло мне не нравится гораздо больше, чем ты.

Я смеюсь, чувствуя себя с ней немного непринужденнее. — Думаю, это справедливо. Я знаю, кто я такой. Я также не собираюсь извиняться за это. Это поддерживало мне жизнь слишком долго.

— Я полагаю, это лучшее, на что кто-либо может надеяться. — Она закидывает одну длинную ногу на другую, ее кожа сияет золотом в лучах заходящего солнца.

— Проблемы с Паоло глубже, чем у большинства других, — говорю я, совершая стремительный прыжок и принимая решение довериться ей.

— Больше, чем тот, кто пытается уничтожить тебя и людей, которые следуют за тобой? — Билли смотрит на меня, и на мгновение я представляю себе другую жизнь.

Ту, где я сижу на крыльце, и мы говорим о чем-то тривиальном, а не о человеке, которого я собираюсь убить.

Это та жизнь, о которой я всегда мечтал для себя. Сидеть на крыльце и рассказывать кому-нибудь о том, как прошел мой день. Мафия осталась далеко позади меня.

Но это другой мир.

— Он начинает переезжать на территорию Эрреры в Теннесси. А это значит, что теперь у него есть по меньшей мере два штата, полных банд и преступников низкого уровня, которые стекаются к нему, чтобы попытаться подняться по служебной лестнице.

Билли кивает, как будто понимает, к чему это ведет. — Папа сказал мне пару недель назад, что Паоло станет проблемой. Хотя он всегда говорил, что от Паоло одни неприятности. Даже когда я была маленькой, он говорил мне держаться от него подальше на собраниях.

— Да, Артуро всегда лучше разбирался в людях. — Я скрещиваю руки на груди и слегка откидываюсь назад. — Это тяжело. Он был лучшим другом моего брата. Энцо