Первым порывом было перейти на другую сторону улицы, но я быстро передумала, ведь мне нечего стыдиться. Маша и Лена — мои бывшие подруги, опять дурачились и весело смеялись, — это их обычное состояние. Но сейчас мне казалось, что оно не соответствует их возрасту, они ведут себя как подростки, вредные и безответственные.

Они привели меня в «Притон», зная, что это за место, но даже не потрудились меня оттуда забрать. Искали ли они меня потом? Переживали? Сейчас спрошу.

— Привет, девчонки, — я весело улыбнулась, преграждая им путь.

Они заметили меня в последний момент, не узнали и не успели увильнуть, только остановились, а улыбки сползли с их лиц.

— Привет, Вика, — Маша заговорила первой. — Ты куда пропала? Выглядишь шикарно. — Она окинула меня взглядом, явно подмечая цену моих новых шмоток.

— Я отошла в туалет. А вы где были?

— А мы пошли в бар. Вернулись, а тебя нет. Там же младшего брата Меро убили, слышала?

Слышала и видела.

— Нет.

Лена наконец заговорила.

— Ну, из сирийского клана, — она махнула рукой, как будто я всё равно ничего не пойму. — Там такой кипишь начался. Менты понаехали, гребли всех, но нас вывели каким-то задним ходом.

— И вы, конечно, не подумали и даже не вспомнили обо мне.

Лена фыркнула.

— Ты, я смотрю, сама о себе неплохо позаботилась. Подцепила папика, похоже.

Это было недалеко от правды, между нами с Тахиром лет 12 разницы и финансовая бездна.

— А зачем вы меня туда привели? Хотели, чтобы я попробовала наркотики, напилась до бесчувственного состояния, а вы бы потом надо мной поглумились. Хотели меня унизить.

— А ты изменилась, — Маша зло прищурилась. — Думаешь, напялила дорогую одежду и тебе сразу всё можно.

Я теперь отчётливо видела, что они вполне выглядят и ведут себя по возрасту, это я раньше была слишком наивной и доверчивой. Но с последними событиями повзрослела экстерном. Я подумала, что они испытывают чувство вины, может, раскаиваются, что оставили меня в таком месте одну, да и вообще привели туда. Но для них это был простой расчёт, месть. И они получили, что хотели. Их простые действия пустили мою жизнь под откос, лишили меня будущего. Но скажи я им сейчас, насколько всё плохо, они лишь позлорадствуют. Я усмехнулась.

— Да, именно так я сейчас и думаю. Чао, подружки.

Я пошла дальше своей дорогой, пока они провожали меня взглядом. Я добралась до нужного дома, хорошо помня расположение и место. Благо, это не типичный район с одинаковыми домами. Дверь в подъезд была закрыта, но мне нужно было лишь дождаться, пока кто-нибудь выйдет или зайдёт. Это случилось довольно скоро, и я с милой улыбкой придержала дверь и скользнула внутрь. Я теперь была одета в жутко дорогие шмотки, которые сверкали ценой для любого прохожего, поэтому никто не стал бы меня останавливать как недостойного члена общества. Классовая сегрегация в действии — достаточно надеть дорогие шмотки, и отношение общества сразу же меняется до неузнаваемости.

Я помнила этаж и куда идти дальше по коридору, хотя на двери номера квартиры не было. Я позвонила, но помня, что в прошлый раз никто не удосужился открывать, ещё и нагло постучала кулаками и ногами. И через пару минут дверь открылась.

— Ты?

— Я.

Я уже нагло толкала дверь рукой и входила внутрь мимо ошарашенного парня.

— Ты чего припёрлась-то?

— Надо где-то перекантоваться.

— Так кантуйся в другом месте. Я не хочу перед Тахиром отвечать.

— За него не беспокойся.

Я осмотрелась в квартире. Сегодня состав помещения был такой же. Они не производили впечатление агрессивных людей, но внешность наркоманов всегда обманчива. Вот сейчас он сидит и едва двигается, а через секунду его накрывает, и он от галлюцинаций душит голыми руками друга и соседа. Возможно, мне даже удастся их обмануть, выдавая себя за другую.

— Ты ширнуться пришла? Бабки есть?

— Бабок нет.

— А у нас лишнего нет.

— Да и не надо.

— Я сразу понял, что в тебе что-то не то. Как ты вывела следы от уколов?

— Их никогда не было.

— Как же я тогда тебя колол? Я же сам тебе в вену иглу загонял?

— У тебя ложная память. Я никогда с вами не ширялась, а следы были специально сделаны.

— Зачем?

— Чтобы подобраться к Гассану.

— Ты всё-таки его подставила…

— Не я. Что-то пошло не так.

— Дунешь?

— Пожалуй.

Я устало опустилась в мягкое кресло. Хотя был ещё не вечер, окна закрывали шторы блэк-аут, а комнату освещал лишь торшер, из-под абажура которого лился приглушённый тёплый свет. Мебель чёрная и кожаная была местами заляпана пятнами от жидкостей. Стеклянный журнальный столик завален фольгой, ложками, зажигалками, колбами и иглами.

Йорик уже насыпал в тонкую полоску бумаги что-то внешне напоминающее чай, скрутил и раскурил.

— На.

Я взяла и, помедлив всего секунду, затянулась. Горький дым проник в лёгкие, но я даже не закашлялась. Сейчас не время и не место сомневаться в себе и в своём выборе. Лика права, я сама пришла в «Притон» и сюда тоже добровольно пришла. Могла отказаться и уйти, но не сделала этого. А теперь было поздно. Ничего не исправить. И если уж и пускать под откос собственную жизнь, то я сделаю это сама. Не Тахиру решать, как мне жить и когда умирать. Если мне суждено скоро покинуть этот бренный мир, то здесь — отправная точка. Я не уповаю на судьбу и ангела-хранителя. Я сама решаю, где должна оказаться. Мои действия — моя судьба. Пусть я слаба и не права, но это мой выбор. Мысли медленно тонули и растворялись в едком дыму, зато становилось легче. Это точно неправильно, но меня убьёт не это.

Я откинулась в кресле и погрузилась в плавно текущие образы, где было легко и спокойно.

— На вот, выпей.

Йорик протянул мне стакан с желтоватой жидкостью.

— Что это?

— Для полного расслабления. Тебе это нужно.

Я взяла и сделала глоток, вкус горькой полыни, но не очень противный, отхлебнула ещё и ещё, погружаясь всё дальше туда, где меня быть не должно. Всё это неправильно, грязно, глупо. Родители бы меня за это выпороли. Они никогда