Ира одобрительно кивнула и пошла на кухню.

Я сделал глубокий вдох, прикрыл на секунду глаза…

— Э-э-эй, просыпа-а-айся! — тормошил меня Сашка. — Вставай!

Я резко принял вертикальное положение, но все ещё не проснулся.

Сашка смотрел на меня как на сумасшедшего, который явно не в адеквате.

— Мама сказала нам, что тебя нельзя трогать, ты должен поспать, — он фыркнул. — Прямо как Валюшка. Только малыши спят днем!

— Тогда зачем ты меня разбудил? — мрачно спросил я.

— Обедать.

— Но мама же только начала готовить.

— Нет, — помотал он головой. — Мы уже поели.

— Черт!

— Ругаться плохо.

— Я взрослый, мне можно.

— Никому нельзя, — продолжал настаивать этот блюститель нравственности и чистоты речи.

Я ещё раз проморгался. Встал. Но отправился не на кухню, а в прихожую.

— А ты куда? — с любопытством уточнил Сашка и побежал следом за мной.

— За гусем, — ответил я ему полным решимости голосом и начал натягивать куртку.

— А меня возьмёшь с собой?

— Нет.

Глаза пацана потухли.

— Останешься за старшего!

Сашка приосанился. Молодец!

А вот я не очень.

Потому что понятия не имел, что делать с этим чертовым гусем!

Глава 30

Инстинкт охотника подсказывал, что нужно действовать быстро и уверенно.

Добраться до курятника.

Выбрать жертву.

Оттеснить ее от остальных особей.

Блокировать.

Обездвижить.

И…

Прямо передо мной с козырька над крыльцом ухнул приличный пласт снега.

“Это всё Данка” возникла непонятная мысль на периферии сознания, но почти сразу же исчезла.

Какая “Данка”? Что “всё”?

Голову раздуло от неопределенности.

К черту!

Вот моя жизнь.

Я обвел хозяйским взглядом засыпанный снегом двор. Вдохнул чистый морозный воздух и, прикрыв глаза рукой от несущихся снежинок, нырнул во вьюгу. Вынырнул я уже перед самым курятником. Открыл дверь хлипкой, ненадёжной постройки и вошёл внутрь.

Животный коллектив, будто предчувствуя неладное, встретил меня напряжённым молчанием.

Но стоило подойти к загону, обтянутому сеткой, я услышал зловещее шипение.

Больше десятка черных маленьких глаз не по-доброму уставились на меня. Мгновение спустя гуси разразились надсадным гоготом. Ещё через секунду к ним присоединилось возмущённое кудахтанье и негодующее блеяние козы.

Психологическая атака вышла знатная, но охотник во мне был непреклонен.

Я приоткрыл сетку, пролез внутрь и сразу подвергся яростному нападению агрессивно настроенных длинношеих монстров.

Никто из них не хотел задешево продать свою жизнь.

Потерянная память не способствовала правильному отлову своенравных птиц, но если я жил в этих условиях, то должен был знать, как это делать. Поэтому пришлось положиться на инстинкты.

Инстинкты подсказали, что с гусями нужно действовать также как и со змеями.

Я что был змееловом?

Схватить за шею, чтобы верткая морда не выклевала мне глаза!

Но белые гады оказались настолько проворными, что после трехминутной безуспешной ловли, я остановился, отдышался, включил мозг и снял с себя куртку.

Брать зверя нужно было целиком!

Я просчитал лучший, на мой взгляд, захват, раскрыл куртку на манер сети и двинулся в наступление под истошный гвалт всей живности курятника, представляя себя не меньше чем участником гладиаторского боя.

Соперник определился сам, храбро бросившись на меня. И в непродолжительной, но жёсткой схватке был пойман в курточный кокон.

— Ты чего такой жирный?! — С трудом удерживая тяжёлую, вырывающуюся тушку, я вылез из загона, разогнулся в полный рост и увидел перед собой Иру.

Она пялилась на меня во все глаза, но с силой сжатые губы то и дело вздрагивали, намекая, что ей трудно удержать их от…

— Пантелей, ты что де… — она не сдержалась и рассмеялась в голос.

Стало обидно.

Может я сделал что-то не по правилам, но я сделал! И не собирался позволять обесценивать мой труд.

— Где топор? — достоинством прошествовав мимо неё, я двинулся на выход.

Колода стояла во дворе слева от поленницы, я, как ни странно, четко помнил ее место и направился туда, чтобы довести дело до конца.

— Пантелей, подожди! — Ира кинулась за мной.

— Вообще-то эта тварь рвется на свободу, — предупредил ее я, толкнул дверь курятника и снова попал в беснующуюся вьюгу.

— Да куда ты торопишься! — гневно крикнула мне в спину Ира и, нахально схватив за пояс штанов, потянула обратно.

Мои обе руки были заняты, снег под ногами рыхл и неустойчив, из-за чего пришлось подчиниться и вернуться в курятник.

— Я не понял, — раздражённо повернулся к ней. — Ты же сама хотела гуся.

— Отпусти его.

— С чего это?

— Пожалуйста, отпусти, — мило улыбнулась Ира, но я не собирался расставаться со своей добычей.

— Если ты передумала его для меня готовить, я сделаю это сам.

— Пантелей, ты настолько мне не доверяешь? — Захотелось спросить, а с чего бы должен? Видимо, вопрос отразился во взгляде, потому что Ира продолжила: — Я оставила тебя в своем доме. Хотя могла этого не делать. Этого не достаточно? — ее голос стал серьёзнее.

Я попыхтел, раздумывая над ее словами ещё минуту, затем присел, раскрыл куртку и выпустил подтверждение своей природы охотника.

Гусь, сверкая лапами, понесся прочь.

А я поднялся и в следующий миг получил то, что ожидал меньше всего: настоящий, искренний и безумно возбуждающий поцелуй Иры.

— Ты чего? — я так опешил от неожиданности, что вместо того, чтобы продолжить, решил выяснить причину ее внезапной благосклонности. — Я ведь не обеспечил семью едой.

— Как это? Она же только что была в твоих руках, — опять засмеялась Ира.

— Была, — разочарованно буркнул я.

— Для меня важнее, что ты меня услышал.

— Уверена, что мы сохраним взаимопонимание, когда нечего будет есть?

Ира ухмыльнулась и вздернула бровь.

— Не уверена. Валя точь-в-точь как ты, когда голодная — очень капризная.

— Не капризная, а ищущая способ восстановить энергетический баланс. Моя дочка! — с гордостью произнес я.

Ира почему-то смутилась, но тут же продолжила:

— Не переживай. Голодными вас не оставлю.

— Будем вегетарианцами?

Она закатила глаза и цокнула.

— Ты заснул. Не стала тебя будить. Ты и так ни фига не соблюдаешь режим. Поэтому я пошла и добыла гуся сама. И я бы дала тебе добыть и этого, — она улыбнулась во весь рот. — Ты так круто его ловил! Просто его негде хранить. Но в следующий раз, ты все сделаешь…

Я не дал ей договорить.

Смял в объятьях, прижал к деревянной стенке, и целовал мягкие, податливые губы Иры до тех пор, пока не услышал от неё тихое, срывающееся “да”…

Глава 31

Удары сердца частили с такой скоростью, что были похожи на сплошную вибрацию. Все вокруг стало нечетким, размытым, неважным.

Жадные, страстные поцелуи Пантелея манили с такой силой, которой сложно было